— Это всё, чего я хочу.
Вздохнув, Серсея пристально уставилась на Мирцеллу в позолоченном зеркале.
— Не люби своего мужа слишком сильно. Когда он разочарует тебя — а так поступают все мужчины — тебе будет слишком больно.
Впервые Мирцелла по-настоящему увидела в матери девушку Серсею Ланнистер, которой та когда-то была, и это вызвало грусть оттого, что никто не любил Серсею так, как любил Робб её саму.
*
Мирцелла не могла поверить, что все уедут, пока не увидела, как леди Кейтилин командует Джори, помогавшим переносить в повозку вещи своей госпожи и Рикона. Мирцелла почувствовала, как её сердце болезненно сжалось, когда девятилетний Рикон начал умолять лорда Эддарда позволить ему остаться в Винтерфелле, с Роббом и Мирцеллой. Ей хотелось утешить Рикона, сказать ему, что он может остаться здесь, но Мирцелла знала, что это невозможно: Рикон хотел остаться, чтобы играть с ней, как прежде, и не понимал, что всё изменилось. Время, когда она могла играть в снежки, строить снежные замки, гулять в богороще, ушло. Теперь Мирцелла была взрослой женщиной, супругой Робба и хозяйкой Винтерфелла.
Но именно из-за отъезда Кейтилин ей хотелось плакать. За те шесть лет, что Мирцелла провела в Винтерфелле, Кейтилин стала ей матерью, той, кто всегда помогал советом, дарил тепло и заплетал волосы. Она была настоящей леди Винтерфелла, и Мирцелла чувствовала, что ещё не готова принять эту ответственность.
— Выглядите грустной, леди Старк, — сказал Джейме, незаметно подойдя к ней с тёплой улыбкой на губах.
— Все уезжают. Мне будет одиноко.
— Ну, полагаю, что вы с Молодым Волком быстро заполоните весь замок своими детьми, — Мирцелла посмотрела на дядю, и тот любовно потрепал её по щеке. — Ты никогда не будешь одинока, моя дорогая принцесса. На Севере тебя уже все любят.
— Я бы хотела, чтобы ты остался со мной вместо сира Ариса.
— О, зачем леди Севера Цареубийца? Я привык наводить страх, — ядовито улыбнулся Джейме. — Кроме того, я не могу смотреть, как ты умираешь от любви к Роббу Старку. Я слишком ревную, потому что всегда надеялся, что буду единственным мужчиной, на которого ты смотрела бы с таким восхищением.
Мирцелла рассмеялась и обняла дядю, прижавшись щекой к холодному металлу его доспехов.
— Я торжественно клянусь, что всегда буду смотреть на тебя с большим восхищением, чем на своего мужа, дядя, если пообещаешь мне никогда не любить никого так, как меня.
Джейме склонил голову с притворно серьёзным выражением лица.
— Клянусь.
— Цареубийца! — проревел Роберт, выходя из замка в сопровождении королевских гвардейцев и лорда Эддарда. — Разве у тебя нет других обязанностей вместо того, чтобы беспокоить принцессу?
Джейме резко кивнул и отошёл, потрепав Мирцеллу по щеке перед тем, как помочь Томмену забраться на коня. Она храбро улыбнулась в ответ, когда Роберт погладил её по голове, будто ребёнка, и пожелал всего хорошего. Лорд Эддард же любезно улыбнулся и поцеловал свою юную невестку в щёку.
— Ты сделала моего сына счастливым, — сказал он, и его привычная суровость сменилась искренней теплотой. — Это честь для дома Старк — принять тебя.
— Благодарю вас, лорд Старк.
Эддард улыбнулся, и подошедшая Кейтилин тоже.
— Теперь ты можешь обращаться к нам по именам, Мирцелла.
— Да, леди Кейтилин, — кивнула Мирцелла.
Кейтилин крепко обняла её, и Мирцелла вдохнула аромат её волос, пытаясь запомнить навсегда. Она чуть было не начала, подобно Рикону, умолять леди Кейтилин остаться, но вовремя прикусила язык, позволив поцеловать себя в щёку.
— Не бойся, дорогая, — улыбнулась Кейтилин. — Я знаю, как страшно первое время быть хозяйкой Винтерфелла, но ты готова к этому. В тебе больше Севера, чем когда-либо было во мне. Даже если ты что-то не умеешь, то со временем обязательно научишься, а Робб поможет тебе.
Мирцелла кивнула, стараясь выглядеть храброй.
— Я сделаю всё возможное.
— Я никогда не сомневалась в этом.
Мирцелла на импульсе шагнула вперёд, вновь обнимая Кейтилин.
— Спасибо за всё, - прошептала она.
Королевская процессия покинула Винтерфелл, а Мирцелла всё продолжала стоять рядом с Серым Ветром и смотреть ей вслед. Когда Робб подошел и встал рядом, она положила голову ему на плечо и выдохнула:
—Я буду скучать по твоей семье.
Если Робб и заметил, что она ни слова не сказала о своих родителях, то был слишком добр, чтобы заострять на этом внимание.
— Тогда мы должны создать свою собственную.
Мирцелла усмехнулась и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его.
— Мы должны, — повторила она.
========== Глава 2. Леди Винтерфелла ==========
Её живот начал расти уже спустя три луны после свадьбы. Мейстер Лювин сказал, что, судя по тому, какой он большой, это, скорее всего, близнецы. Мирцелла не успела ещё произнести это, как Робб, смеясь, уже подхватил её на руки и закружил, как делал Джейме в детстве.
Мирцелле нравилось быть беременной. Леди Кейтилин писала письма из Королевской Гавани, давая советы и справляясь о её самочувствии, говоря что, даже несмотря на возможность близнецов, так легко проходившая беременность — это благословение богов. Кейтилин рассказала о том, какие муки испытывала, вынашивая Робба, и что облегчить их могла только ежевика. А Мирцелла впитывала эти знания.
Серсея не писала дочери.
На седьмом месяце Мирцелла уже едва могла ходить: её маленькое тело не выдерживало тяжести живота, такого большого и круглого, что она не видела собственных ног, когда обувалась. Теон дразнил её тем, что она теперь действительно похожа на Баратеонов, и Мирцелла смеялась бы, не пинайся её близнецы внутри. Все слуги с улыбкой смотрели на растущий живот, а Старая Нэн постоянно прижимала к нему свои корявые ладони и говорила, что у госпожи непременно будут здоровые сыновья.
— Откуда вы знаете, что это мальчики? — спросила Мирцелла однажды, лежа в постели с ноющей спиной и распухшими чуть ли не вдвое лодыжками.
—Потому, что мальчики Старков всегда тянут живот книзу, как у тебя. Когда рождаются девочки, то живот всегда высокий и поэтому боли меньше, — укрыв её очередным тяжёлым меховым одеялом, Нэн продолжала. — Когда леди Старк была беременна Сансой и Арьей, то бегала по Винтерфеллу как ни в чем не бывало. Но с Браном и Риконом она едва могла передвигаться после шестой луны.
— И с Роббом тоже?
— Леди Старк была в доме своего отца, когда носила Молодого Волка. Война всё ещё бушевала, и лорд Нед отбыл на неё сразу после свадьбы. Леди Кейтилин прибыла сюда с Роббом на руках, а её муж вернулся с Джоном Сноу.
Мирцелла знала, что Джон Сноу был любимым братом Робба. Когда она рассказывала о Томмене, как они вместе бегали по саду Красного Замка и играли с котятами, Робб всегда говорил, как весело им с Джоном было в детстве. Иногда Мирцелла слышала такую грусть в его голосе, что её собственное сердце тоже начинало болеть.
— Что не так, любовь моя? — всегда спрашивала она.
— Я скучаю по своей семье, — отвечал он и почти всегда прижимался губами к её животу, иногда поднимая ночную рубашку, чтобы прикоснуться напрямую к коже. — Мне всегда тяжело, когда мы в разлуке.
Мирцелла молилась богам, Старым и Новым, чтобы её дети любили друг друга так же сильно, как Робб своих братьев и сестёр.
Чем больше времени проходило, тем взволнованнее становился Робб. Было забавно наблюдать, как он, всегда такой спокойный, действует импульсивно, но мейстер Лювин наговорил ему о всяких трудностях, которые могут появиться при рождении близнецов. Мирцелла пыталась убедить мужа, что всё в порядке, что многие женщины Ланнистеров благополучно рожали близнецов, в том числе и её собственная бабушка, но Робб никак не успокаивался.