Поэтому, когда с улицы донеслись гулкие мощные хлопки, похожие на взрывы Бомбард, Гарри даже обрадовался.
«Хоть какое-то развлечение!» — воскликнул он про себя и вылетел вслед за Северусом на морозный воздух.
Небо горело и переливалось тысячами разноцветных огней. Фантастические цветы, яркие птицы и огненные драконы вспыхивали, проносились в мрачной черноте ночного неба и исчезали за горизонтом.
Застыв, словно завороженные, они смотрели вверх.
— Поразительно красиво, — прошептал Гарри, которому больше всего хотелось оседлать вот того остромордого крылатого коня, чем-то похожего на гиппогрифа, и унестись подальше от гнетущих мыслей и ощущения собственной беспомощности.
И только тут он почувствовал, что Северус держит его за руку, согревая ладонью озябшие пальцы.
— Новый год, — совершенно прозаически сказал Снейп. — В Хогсмиде фейерверк.
Гарри смутился и выдернул пальцы из его горячей ладони.
— С новым годом, Северус, — пробормотал он, глядя в мрачнеющее небо.
Воображение тут же подкинуло ему перемигивающихся братьев Уизли, запускающих самодельный фейерверк во дворе Норы, горящие от восторга глаза Рона, Гермиону, пытающуюся скрыть радость за гримасой осуждения, и вздыхающую на все лады миссис Уизли, взирающую на учиненный беспорядок.
— Я должен вернуться, Северус. Без меня они обречены.
И сам не понимая от чего, то ли от жалости ко всем, оставшимся там, то ли к себе самому, он всхлипнул, и по щекам, затуманивая взгляд, хлынули слезы.
Северус притянул его к себе, обнимая, успокаивающе зарываясь губами и носом в волосы на макушке.
— Ты непременно вернёшься, — прошептал он. — Иначе зачем я во всё это ввязался?
Именно сейчас Гарри хотелось верить Снейпу, как никогда в жизни. Он уткнулся в худое плечо, ощущая тепло, исходившее от тела, и вдруг подумал, что никто ещё не прижимал его к себе так осторожно и бережно, словно боясь сломать. Сейчас рядом с Северусом было на удивление спокойно и тепло, как под согревающими чарами. И только лёгкое дыхание заставляло шевелиться волосы на затылке, посылая непривычно жаркие волны вдоль позвоночника до самых коленей. И даже…
— Нет, это уже слишком, — выдохнул Гарри, когда пальцы Северуса пробрались под шарф и нежно скользнули по коже. — Отпусти меня.
Северус послушно отстранился, и Гарри обдало морозным воздухом. Он едва не застонал от знакомого ощущения пустоты вокруг. Чары разрушились.
— Ты прав, — сухо кивнул Снейп и направился в хижину. — Я вовсе не похож на Блэка.
Гарри кинулся следом, недоумевая, что так расстроило Северуса.
— Я же не сказал ничего обидного, — извиняющимся тоном забормотал он.
— Мне не на что обижаться. Расскажи-ка снова, что сказал Тёмный Лорд, когда встретился с Пожирателями на кладбище.
Гарри вздохнул, опустился на матрас и в очередной раз принялся повторять историю.
*
— Мы переезжаем, — безапелляционно заявил Северус два дня спустя, едва Гарри открыл глаза.
Хижина приняла свой обычный запущенный вид — необитаемый и мрачный, и только матрас Гарри всё ещё свидетельствовал о том, что здесь ночевали не привидения, а живые люди. Северус уже натягивал пальто, у его ног стоял знакомый саквояж, а рядом — небольшой бумажный пакет, в который, судя по всему, уместились все учебники.
— С сегодняшнего дня в Хогвартс начнут набиваться ученики и профессора. Тебе не терпится повидаться?
Гарри с удовольствием бы взглянул на помолодевшую МакГонагалл. Или на Мальсибера и Эйвери, чтобы убедиться, что их лица омерзительны настолько, насколько он помнил. Да и к Хагриду он так и не выбрался. Но спорить с Северусом не стал.
Северус, старательно игнорируя все вопросы, наблюдал, как Гарри скачет на одной ноге, в попытке стянуть пижамные штаны, поправить носок и обуться одновременно. Молчал он и позже, когда аккуратно прихватил свитер Гарри ладонью, стараясь не касаться плеча; и когда аппарационный вихрь вынес их к приземистому каменному домику, по виду сложенному наспех неумелыми горными троллями из обломков окружающих скал.
— Где мы? — в третий раз спросил Гарри, сдерживая тошноту.
Северус поднял и опустил попеременно оба плеча и устремился к крыльцу.
— Стой там! — предупреждающе крикнул он.
— Ага, сейчас!
Гарри немедленно рванул следом.
Вокруг дома было навешано больше защитных чар, чем в Гринготтсе и Хогвартсе разом. Северус ходил вдоль барьера, сосредоточенно отмеряя шаги. Его лицо сделалось серьезным и раздраженным, словно он искал закатившуюся под кровать пуговицу в темной комнате. Нет, пожалуй, пуговицу Снейп не стал бы искать никогда. Наконец его лицо озарилось подобием улыбки.
— Отвали! — сказал он.
Гарри не шелохнулся. Северус смерил его колючим взглядом.
— Уши вроде бы на месте, — процедил он себе под нос. — Неужели клещей от Блэка нахватался?
Гарри из всех сил делал вид, что речь идет не о нём.
— Оглохни! — бросил Северус, и в ушах монотонно зажужжало.
«Пароль, — решил Гарри, глядя, как тонкие губы выговаривают непонятные слова. — Ведь палочку он так и не вынул».
Щит исчез сразу, словно снесённый невидимым ветром. Северус легко преодолел пять ступенек крыльца и сдвинул в сторону горшок с кустом остролиста. Под ним в углублении покоилась связка ржавых ключей. Северус перебрал их и безошибочно вставил нужный в замочную скважину. Дверь с усилием распахнулась.
— Чей это дом? — проорал Гарри раньше, чем ступил в темноту.
«Неплохо было бы снять заклинание глухоты перед ответом — разозлился он. — Интересно, откуда Северусу знакомо изобретение Принца-полукровки? Не забыть бы спросить».
В темноте мелькнул яркий луч Люмоса. Внутри их новое пристанище оказалось намного больше, чем можно было ожидать. Всё ещё не уяснивший себе принцип заклинания расширения пространства, Гарри с удивлением взирал на единственную комнату, размером с добрую половину квиддичного поля.
— Даже хорошо, — сказал он, — что ты не торопишься возвращать мне слух. Из разных концов этой громадины мы всё равно друг друга не услышим.
Северус смутился и быстро пробормотал Финиту. Стены слегка замерцали и подползли ближе, сокращая пустое пространство.
— Выручай-комната, — удивленно ахнул Гарри, когда под потолком вспыхнул не один десяток свечей. — Точно Выручай-комната.
И в самом деле, где ещё может оказаться такое хаотичное скопление разных предметов и книг? И вскипающий чайник, и тыквенный пирог, и шипящие на сковородке стейки, укрытые консервирующими чарами, прямо посреди длинного стола.
Глаза Северуса неподвижно уставились в одну далёкую точку, а губы что-то беззвучно шептали, словно заклинание глухоты всё ещё действовало. Гарри скользнул взглядом по полкам, уходящим ввысь. Мимо горящего камина со шкурой нунду у решетки. Вдоль огромной кровати, задернутой плотным цветным пологом, похожим на шатер бродячего цирка. Дальше, дальше… В самый угол, где в полумраке мерцали очертания разнокалиберных котлов и искры далёких свечей играли на гранях флаконов и пузатых боках реторт.
— Чей это дом, Северус? — настойчиво повторил Гарри, глядя, как выражение удивления и неверия сменяется на лице Северуса неудержимой жаждой обладания. Разве так можно смотреть на нечто, издали напоминающее гигантскую стеклянную змею, обвившую железный прут?
— Неожиданное наследство! — почти выкрикнул Северус прерывающимся от волнения голосом и кинулся вперёд. — Мой! Теперь мой! — донёсся до Гарри его полный экстаза голос.
Почему-то вспомнилось, как Северус кончал под одеялом, подаваясь вперед бёдрами и упершись головой в подушку. Он готов был поспорить на что угодно — на лице Северуса сейчас блуждала та же запредельная улыбка, и шею до самых плеч покрывал неровный яркий румянец.
— Как мало нужно человеку для счастья, — вздохнул он и принялся осматривать многочисленные шкафы и сундуки. Похоже, Северуса сейчас лучше не беспокоить. Даже если начал догадываться, кому принадлежала раньше эта груда нелепого имущества.