— Ну вот всё и решилось! — Джеймс, казалось, даже обрадовался, удобней перехватывая короткую палочку.
— Мы же не будем отсиживаться здесь, как последние трусы? — уточнил Гарри.
— Не лезь без нужды, — охладил его порыв Джеймс. — Когда всё закончится, только ты сможешь освободить заложников. Слишком мощная штука этот купол.
— Рисковать — работа Поттера, — добавил Снейп.
Гарри был не согласен ждать, но нашел ладонь Северуса и сжал ее, словно они вновь спускались на турнирную площадку к неизвестному противнику. Джеймс подмигнул им и шагнул в зал, где плясали воронки алого огня и рушились от ударов мощного хвоста колонны. Снейп переступил порог вслед за ним, сразу отталкивая Гарри к стене.
Посреди зала, с ревом натыкаясь на столы, металась исполинская змея. На месте ее глаз дымились две обугленные по краям глубокие дыры. Гарри скользнул за каменный выступ колонны. Барти Крауч с высоты преподавательского стола со странной улыбкой смотрел на Снейпа.
— Выжил все-таки, — сказал он не то удивленно, не то обрадованно.
— Ты никогда не умел продумывать свои действия до конца, — ответил Снейп, усиливая голос, чтобы перекричать грохот.
— А когда-то тебе нравилась моя спонтанность и непредсказуемость.
— Кажется, у меня изменились вкусы,— Снейп не торопился подходить ближе, змея билась между ним и Краучем.
Гарри скользнул вдоль стены до купола с пленниками и обвел глазами зал: Джеймса Поттера не было видно. Василиск замер, чутко прислушиваясь к происходящему, поводя тупой головой из стороны в сторону, словно выбирая жертву. Одним движением руки Барти рассек воздух, возводя прочные прозрачные стены коридора, по которому теперь беспрепятственно мог продвигаться Северус.
— Нет, правда, Снейп, — засмеялся он, — неужели ты думал, что в этом мире остался хоть один человек, способный любить тебя? Я мечтал о том, чтоб ты сдох, с тех пор, как на меня наложили первый ограничитель. Мне было восемнадцать. Знаешь, как чувствует себя вчерашний школьник, у которого отбирают единственное, в чем он находит удовольствие?
— Ты избрал довольно длительный и странный способ подобраться ко мне поближе. Тебе не кажется? За эти годы ты мог убить меня сотней разных способов. И за то недолгое время, пока мы были вместе, и после, — Снейп приближался маленькими шагами, обходя валявшиеся лавки, смятые знамена и разбросанные подсвечники. — Я все же надеялся, что ты проявишь свойственную тебе изобретательность. А ты так разочаровал меня. Накинулся с ножом, как маггловский разбойник в лесу.
Разъяренный ослепленный василиск, чуявший добычу, бросался на барьер, тщетно стараясь разбить магическую преграду.
— Я вовсе не хотел тебя убивать, Снейп. Просто чтобы ты какое-то время не мешал. И теперь я рад, что ты присоединился первым. Змея, пожалуй, была лишней. Ты умен и не можешь не понимать, что сейчас у меня есть неоспоримые преимущества. И твоя помощь, конечно же, понадобится и будет оценена по достоинству. Скоро здесь соберутся тысячи желающих избавиться от рабского клейма.
Снейп рассмеялся так звонко, что Барти замолк от удивления:
— Что-то не наблюдаю толп восторженных поклонников. Наверное, другие ценят свои руки и жизни больше, чем ты.
Он миновал школьные столы и теперь медленно пересекал пустое пространство, отделявшее учеников от преподавателей.
— Удивительно, Барти, как такой поверхностный, не умеющий стратегически мыслить человек дослужился до замглавы Отдела Тайн. Ах да… — Снейп постучал себя согнутым пальцем по лбу, — я же сам способствовал твоей карьере. Сколько раз я говорил, что метка доступа необратима? Тысячу? Миллион? Даже если кто-то с радостью подставит руку под рубящее заклинание, последствия магической травмы будут непредсказуемы.
Навстречу Снейпу понеслась волна магии, настолько мощная, что сбила его с ног и заставила корчиться от боли у самых ступенек. Василиск за перегородкой оживился и начал свиваться кольцами.
— Поздравляю, Барти, отличный Круциатус, — процедил Снейп.
— У меня в запасе еще много средств заставить тебя изобрести способ.
Снейп криво улыбнулся, с трудом поднялся и направил палочку себе в лоб.
— Смешно, дурачок Барти. Ты никогда не умел смотреть на полшага вперед. Мне ничего не стоит пустить себе в лоб Аваду. Терять, сам знаешь, мне нечего. И что ты будешь делать? Министерство с легкостью пожертвует тремя десятками детишек, лишь бы не пойти на уступки. Выпотрошишь всех волшебников страны одного за другим и переметнешься на континент? Тамошние маги не будут с тобой церемониться. Прости, но для нового Гриндевальда ты слишком примитивен.
Лицо Барти исказила судорога, он сжал пальцы, словно удерживаясь от нового заклинания и рявкнул:
— Посмотрим!
И тут Гарри заметил Джеймса Поттера. Вооруженный обломком деревянной скамьи, мягко крадучись по-кошачьи, он заходил сзади, прячась за спинками высоких преподавательских стульев. Снейп продолжал осыпать Барти градом язвительных насмешек. Воздух в зале стал раскаленным и обжигал при каждом вздохе. Магия — явственно ощутимая, яростная, хлесткая, затягивающая как водоворот — выплескивалась наружу мощными толчками. Барти дрожал от каждого выброса, и Гарри наконец-то понял, чего именно добивался Снейп тем способом, который давался ему лучше всего — дестабилизировать магию, разозлить Барти до такой степени, чтобы он потерял над ней контроль. Барти, очевидно, не в силах больше терпеть, выбросил вперед огненную плеть, обвил Снейпа ее кольцами и потянул к себе. В тот же момент тяжелый удар Джеймса свалил Крауча со стола, лицом прямо на каменные ступени. Снейп отскочил, разрывая огненные силки, и Поттер, быстрым движением перемахнув через столешницу, обрушил на голову Крауча свое немагическое оружие.
Преграда, защищавшая Снейпа от василиска, испарилась, и тварь, ничем более не сдерживаемая, слепо кинулась в атаку. Беспорядочные метания чешуйчатого тела заставили Джеймса и Северуса искать укрытие, пока Гарри несся к ним на помощь через зал.
— Надо действовать быстро, пока он не пришел в себя, — Джеймс оттаскивал бессознательного Крауча в сторону, под защиту преподавательского стола, наваливаясь сверху, придавливая всем телом.
— Ублюдок должен предстать перед судом. Но если очнется — сбросит любое из наших заклинаний, — Джеймс для верности еще раз приложил Крауча кулаком в висок. — Давай, Снейп, сделай это!
И Джеймс рванул рукав мантии бездыханного тела, обнажая чистую кожу левого запястья.
Гарри швырял заклинания, обрушивая лепнину стен, разбрасывая столы и лавки и вырывая из пола большие квадратные камни, чтобы отвлечь василиска. Тот метался из стороны в сторону, послушно реагируя на все хитрости. Гарри не представлял, что задумали Джеймс и Северус, но все тренировки и бои в его жизни не прошли даром — он понимал, что им требуется время, чтобы обезвредить Крауча, и собирался дать его столько, сколько сможет.
— Я бы с большим удовольствием прикончил его, — прошипел Снейп. — И слишком давно не налагал ограничения сам.
— А мне казалось, ты знаешь толк в моральных пытках, — фыркнул Джеймс, на что Снейп хищно усмехнулся, вынул палочку и вдавил ее руку Барти Крауча. Громко зазвучали непонятные слова заклинания, и василиск безошибочно кинулся в сторону импровизированного укрытия. Гарри взлетел по ступенькам и увидел, как Снейп, прикрыв глаза, выговаривает магические формулы, а Поттер, напрягая бугры мышц, притискивает тело дергающегося Барти к полу, двумя руками удерживая его предплечье, чтобы кончик палочки Снейпа не сдвинулся. На коже Крауча медленно расползался светящийся кружок.
Василиск свернул кольца перед броском, готовясь обрушить на них всю массу чешуйчатой туши. Гарри кинулся к Джеймсу, сдергивая с его пояса Распределяющую шляпу. В складках ткани сверкнула рубиновая рукоятка меча, но стоило Гарри к ней прикоснуться, как тело Барти выгнулось дугой, с нечеловеческой силой устремляясь вверх. Джеймс ругался последними словами, стараясь удержать его, а Снейп продолжал читать заклинание. Поток покидающей тело магии был настолько мощным, что Гарри чувствовал, как его подхватывает и несет, словно воздушный шар. Он раскинул руки, пытаясь ухватить осязаемый горящий столб белого света, и, ни секунды не думая, направил его в сторону от Северуса и Джеймса, прямо в потолок Большого зала. Удерживать взбесившуюся магию было нелегко, а еще сложнее — оставаться в сознании, не раскрыться навстречу и не впустить ее в себя, не позволить пронзить насквозь. Ноги давно оторвались от камней, из носа и ушей хлынула кровь, чужая магия выжигала ладони до самых костей; но заколдованный потолок жадно вбирал в себя белый столб, и Гарри держал-держал-держал, не ощущая ни боли, ни экстаза от слияния с такой силой, не давая магии вырваться и уничтожить все вокруг.