— Ну почему ты всегда хочешь казаться хуже, чем ты есть на самом деле? — орал Гарри. — Что такого, если все узнают, что ты не бесчувственный чурбан?
— Уверен, я такой и есть, — сказал Северус, не отрывая глаз от книги. — Вчера мне удалось завершить зелье ускоренного гниения. В сочетании с Петрификусом дает любопытный результат. Антидот пока не разработан. Поверь, тебе лучше не знать, как я его испытывал.
— Северус, ты невыносим!
Гарри схватил учебник Принца и затряс им в воздухе:
— Вот здесь то, чего ты с самого начала хотел, от чего испытывал удовольствие. Ты знаешь, как убить, но всегда знал, как спасти. И постоянно это делал, делал, не отрицай! Ты такой счастливый, дурак! Это только я ни на что не годен, кроме убийства Волдеморта и развлечений в постели.
Северус скривился в подобии улыбки. Гарри не выдержал и запустил в него учебник через всю длинную комнату. Тот выставил ладонь, и книга, ударившись о невидимый барьер, шлепнулась на пол. Обложка с треском лопнула, что-то звякнуло и отскочило к кровати.
— Ключ, — озадаченно прошептал Гарри. — Обычный маггловский ключ, без всяких крылышек.
— Ключ, — эхом отозвался не менее удивленный Северус, двумя пальцами поднял его и развернул полоску бумаги, прикрепленную к головке. — Банк Ллойдс, 344 Грейс-Инн роуд, Лондон.
— Уверен, это твой почерк, — заметил Гарри.
Между бровей Северуса залегла глубокая складка, он вертел в пальцах ключ, рассматривая со всех сторон, зачем-то обнюхал привязанный листок, долго водил над ним палочкой и наконец выдохнул:
— Ни капли магии. Ничего не понимаю. Очевидно, он от банковской ячейки.
Как назло, ночь выдалась липкой и душной, и даже охлаждающие чары не справлялись с раскаленным воздухом, лезущим во все щели.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — тихо спросил Гарри, понимая, что Северус так и не уснул, а лежит с закрытыми глазами и едва дышит, боясь его потревожить.
— Нам нельзя возвращаться, Гарри.
— Но ты спрятал в маггловском банке что-то, о чем ни черта не помнишь. Это может быть важно. Настолько важно, что ты предпочел наложить на себя Обливиэйт.
— Когда? — хмыкнул Северус. — Кое-кто постарался утащить учебник много лет назад.
— Значит, раньше. Возможно, до нашей встречи.
— Тогда у меня не было ничего настолько ценного. Я даже в Гринготтс хожу исключительно для обмена наличных. Не доверяю гоблинам. А в маггловском банке был только раз, и то в Коукворте.
— Но почерк твой!
— Мой, — со вздохом согласился он.
Следующим утром Северус развил несвойственную ему бурную деятельность. Пораньше отправился на другую сторону острова, откуда вернулся нагруженный продуктами, отменил занятия с Гарри, приготовил обед, разлил по бокалам легкое белое вино и только после этого выложил на стол билет на самолет.
— Я вернусь через три дня, — твердо сказал он. — Ровно через три, что бы ни случилось. Тебе все же не стоит показываться в Лондоне.
Гарри тихо застонал, когда Северус обнял его сзади, легко поцеловав позвонки на шее.
— А ты не смей соваться в сокровищницу Салазара! Думаешь, я не видел, как ты заколдовал вход?
Северус провел пальцами по его груди и ниже, ниже, до самого пояса джинсовых шорт, а потом склонился к самому уху и прошептал:
— Мне нравится, когда ты кончаешь на моем члене. Ты даже представить не можешь, насколько это прекрасно. Хочешь услышать, как я буду стонать от твоего? Хочешь знать, как это, когда член сжимают горячие стенки и ты чувствуешь дрожь изнутри? Понимать, что кто-то принадлежит тебе полностью? Позволишь мне потерять голову? Не сомневаюсь — ты заставишь меня умолять.
Гарри задохнулся и кинулся отвечать долгим поцелуем.
— Я давно готов, Северус, только вернись.
— Через три дня, — сказал он. — Обещаю.
Он повторил клятву, стоя утром на палубе парома, и Гарри до рези в глазах всматривался в изумрудную гладь и бегущие по ней белые полосы. Прежде чем все слилось в одно пятно, высокая фигура на корме вскинула руку в прощальном жесте, и сердце Гарри сжалось от неясной тоски и плохих предчувствий.
До самого следующего вечера он только и делал, что крутил радио, выискивая новости. Он был уверен, что если уж Северус поклялся, то будет чрезвычайно осторожен и никак не нарушит границ магического мира. Но как можно полагаться на железных монстров — это же не метла, не фестрал и даже не дракон! Как можно доверить им жизнь Северуса? Он с ужасом ждал, что все радиоканалы передадут сообщение о крушении трансатлантического рейса. Едва он, ополоумевший от двух дней волнений, забылся мутным тяжелым сном, как в дверь постучали, игнорируя все отталкивающие чары. Гарри обреченно пополз открывать, кусая губы, лишь бы не сорваться в истерику.
— Умирает, — выпалил взъерошенный мальчик лет десяти.
Гарри вцепился рукой в косяк.
— Она умирает. Велела, чтобы я нашел мистера Си. Хочет его видеть.
— Мистера Си нет дома. Вернется завтра вечером, — только и сумел выдавить он.
Мальчик притопнул босой ногой и повторил:
— Умирает. Ты пойдешь.
Еле живой от волнения и облегчения Гарри поплелся за бегущим ребенком по дороге.
Внутри дом умирающей больше всего напоминал лавку Горбина и Берка. По крайней мере, одна из десятка сушеных голов была точно такая же. А пахло совсем как в классе зельеварения после взрыва котла. У костра на тонкой циновке лежала иссохшая мумия в алой одежде, с ворохом цветов и перьев вместо головы. Мальчик приблизился к ней и что-то залопотал извиняющимся тоном. Мумия вытянула иссушенную руку и зашарила, хватая воздух. У Гарри даже не было сил сопротивляться, когда мальчик вложил его пальцы в скрюченную, как птичья лапа, ладонь. Из-под цветов послышался неожиданно сильный голос, но Гарри не понял ни слова.
— Моя прапрапрабабка. Говорит только на местном, я переведу, — сказал мальчик. — Хотела видеть мистера Си. Говорила — сильный человек. Сейчас говорит, что ты лучше.
— Я не лучше, — Гарри никак не мог понять, чего хочет эта старуха и почему она так настойчиво тянет его на себя.
— Говорит, ты лучше, — возразил мальчик. — Говорит, что ты видел много зла, но твоя душа осталась чистой. Говорит, ты будешь хорошо его беречь. Она умеет разговаривать с духами.
Рука рванула Гарри, и он упал, больно приложившись коленями о каменный пол. Крючковатые пальцы вцепились в волосы и подтянули его голову ближе.
— Что она говорит?
— Говорит, вручаю тебе заботу и благополучие, — важно ответил мальчик.
Сухая рука пошарила среди лепестков и перьев и вынула простой камень в веревочной оплетке, с силой втиснув его в ладонь Гарри, а голос едва слышно что-то зашептал.
— Что?!
— Сердце острова, — мальчик почтительно опустился перед ним на колени. — Она передала тебе сердце острова.
На секунду камень стал очень горячим, дернулся и запульсировал в его ладони, как настоящее сердце. Старуха вскрикнула, и огонь костра взмыл к потолку, лизнув соломенное перекрытие.
— Новое время — новый хранитель, — перевел мальчик, схватил Гарри за руку и потащил прочь из пылающего дома.
Снаружи уже толпились люди, разодетые, словно на какой-нибудь праздник: хозяин лавки проката авто, торговцы с рынка, Марисоль с семьей, лейтенант местной полиции — улыбчивый бородатый ирландец, Трой в вечной красной бандане — множество знакомых и незнакомых лиц. Все загалдели и кинулись к нему, наперебой поздравляя, норовя поцеловать или хотя бы пожать руку.
— Я сразу поняла, — шепнула ему Марисоль, — только увидела тебя. Чужак, а глаза — как наш океан.
Мальчик дернул его за штанину:
— Подними его выше. Все должны увидеть.