— Это не смешная история, — сказал Дикон.
Я пожала плечами.
— Какая есть. Может быть, тут книги держать? Или еще что-нибудь?
— Ты привезла книги? — тут же заинтересовался он.
— Ты мне еще те не вернул, что взял, чтобы переписать, — напомнила я.
— Все равно покажи.
У-у-у-у, библиофил. Небось, уже решил, что и книги можно не отдавать, а вместе со мной приватизировать. Или проверяет, не притащила ли я Светония.
— Вот, — я проводила его в свой будущий солярий-кабинет-библиотеку, — в этом сундуке.
Он тут же принялся их просматривать. Точно упрет, аж пальцы подрагивают. Он действительно очень любит читать, я это знаю.
— Flos Duellatorum? — переспросил Дикон, доставая книгу и бережно перелистывая страницы. — Да еще с такими иллюстрациями? Это же чудо!
Я побоялась, что он вспомнит о другом «чуде», когда такая же, а может и та же самая книга растворилась в воздухе, но он, похоже, забыл.
— Это для Дика, — сказала я, — не забирай! И вообще, нехорошо грабить бедную вдову. Неужели у тебя нет такой книги?
— Такой нет, — ответил он, листая дальше, — только копия без большинства рисунков. Сколько ты за нее хочешь?
— Пусть для тебя скопируют, — предложила я.
— Но она тебе не нужна. Просто дорогая вещь.
— Почему это не нужна?! — возмутилась я. — Я собираюсь продолжать тренировки. И с мечом тоже.
— Барбара, это книга для воинов. Сколько ты за нее хочешь?
— Можешь читать, но книга будет моя. И верни те, что уже взял.
— Ты странная, — сказал он, — почему не возьмешь деньги?
— Деньги сегодня есть, завтра нет, а это книга, — пояснила я, — как ты не понимаешь!
— Понимаю, — ответил он, — это я понимаю. Сейчас начнется месса, а потом поговорим.
Точно утащит.
Звон колокола возвестил о мессе. Я отобрала книгу, сунула ее в сундук, захватила свой часослов (теперь у меня такой был) и направилась к двери. Дикон бросил взгляд на сундук, но видимо решил, что сокровище никуда не денется, и последовал за мной.
Часовня в Миддлхэме осталась прежней. Несчастная статуя Девы Марии все так же страдала под тяжестью короны и ожерелья. Я бросила взгляд на грешников в Аду. Все то же самое, только место у меня другое — слева от Энн. И, страшно сказать, поставили скамеечку для преклонения колен. Я положила на подставку свой часослов. Служба началась, но сосредоточиться мне было не так-то просто.
Мы убрали еще одного врага, но совершенно не продвинулись с решением проблем с магией. А мне теперь будет сложнее искать информацию. Здесь, в замке, любое мое действие будет на виду. И глаза с ушами тут не все благожелательные.
Разговор о книгах продолжился за ужином.
— Это мое, — сказала я, — и Дика. А ты хочешь отобрать.
— Я хочу купить, — сказал Дикон, — а тебе это не нужно.
Я не ответила. Это бесполезно.
— А что это за книга? — спросила Энн.
— Описание воинских искусств с иллюстрациями, — ответил Дикон, — очень ценная вещь.
— Ты все-таки хочешь стать мужчиной, Барбара, — заметила Энн.
— Нет, — ответила я, — быть женщиной гораздо интереснее. Хотеть изменить свой пол грешно. Раз Господь создал меня женщиной, значит, так тому и быть. Но нигде не сказано, что женщина не может защищать себя и должна ждать, пока это сделает мужчина, а меня уже пытались убить.
— В старые времена бывало, что женщинам приходилось воевать наравне с мужчинами, — заметила графиня, — я слышала о таком. И я помню, как читала книгу о Сайленс, которой пришлось изображать из себя мужчину.
— Я тоже читала, — кивнула я, — но я никак не могу себе представить, чтобы женщина могла длительное время обманывать окружающих.
Графиня кивнула.
— Есть вещи, которые не скроешь. Ты права, Барбара, одно дело, переодеться на короткое время, чтобы совершить побег, например. Все будут искать женщину, а на мужчину или юношу внимания не обратят.
— К тому же многие вещи тяжело делать в платье, — подтвердила я.
Энн даже с каким-то испугом переводила взгляд со своей матери на меня. Нет, это был не испуг, скорее удивление и неприятие. Наверное, не ожидала таких высказываний от своей матери. А графиня-то почти наш человек. Может быть, удастся перетянуть ее на свою сторону? Мне не нравились намеки на ее отношение к зятю и внуку. Могла ли она в действительно совершить страшное преступление, отравив ребенка? Как-то не хотелось верить в такое. Ее вынудили? Или заколдовали?
— Я слышала, ты собираешься брать уроки у этого рыцаря из России, — с интересом продолжала графиня, — это интересно. Но ведь сражаться как мужчина, ты не сможешь.