— И ты просто так вытащила оттуда еще одну книгу? — Ричард допрашивал прямо-таки со знанием дела. — Неповрежденную?
— Знаешь, — проговорила я, — тогда все эти обрывки и огрызки как будто сдвинулись, пошевелились. И я увидела под ними угол обложки. И вторую книгу тоже. А брат Саймон достал свитки про лекарственные растения.
— Врешь! — тут же заявил Ловелл.
— Не вру, — закусила губу я, — иначе бы все это просто переворошили и все целые книги нашли в самом начале.
Ричард мрачно кивнул.
— Ясно, — сказал он.
— А теперь отпустите меня, — сказала я, — я очень хочу есть, и мне надо умыться.
Парнишка, лицо которого я не разглядела, дождался знака от Ловелла и отодвинул засов. Ричард достал из кошеля, висящего на поясе, большую серебряную монету.
— Вот, — сказал он, — купи себе новое платье. Твой вид позорит замок моих родственников.
— Ваша светлость очень добры, — обалдело пробормотала я.
Ричард кивнул и вышел из коридора, его свита последовала за ним. Я зажала монету в кулаке и отправилась по своим делам. Во дает!
Монета была целым богатством. Я считала, что без одежды меня не оставят, в конце концов, полотно и сукно в замке имелись в избытке. Шить я умею, а раскроить может помочь леди Моффат. Так что щедрый подарок стоило придержать. Разносчики приходили часто, и я вполне могла купить себе что-нибудь. Даже… тут я остановилась. Даже душистое мыло. Ох, это было бы счастьем! Оставалось сберечь свое сокровище от возможных конкурентов. Ловелл до грабежа не опустится, у наследника виконта своих денег хватает. Да и вообще, мальчишек опасаться не стоило. Ведь отними они у меня деньги, я могла пожаловаться тому же Ричарду. Да даже Шелтону. Девочки тоже вряд ли упрут монету. Опасаться стоило слуг.
Как выяснилось вскоре, я ошибалась. Мне навстречу попался Снейп.
— Что от вас хотели? — несколько встревоженно спросил он меня.
— Простое любопытство, — ответила я.
Он смерил меня взглядом.
— А что у вас в руке?
Я показала монету.
— Его светлость решил, что мой вид не соответствует окружению, — ответила я, — и распорядился, чтобы я купила себе платье.
Только я монетку и видела.
— Платье у вас будет, — сказал гад, — можете не сомневаться. А мне очень нужны деньги. Для расчетов и выкладок требуется много бумаги и чернил, если я буду брать из запасов, то это заметят. Это в наших общих интересах.
— Вы бы еще про всеобщее благо вспомнили, — мне было обидно.
— Не понимаете? — вскинул он бровь.
Я понимала, что хрен мне, а не мыло. Очень может быть, что мне не врали. Ему действительно нужны бумага и чернила, а недостачу заметят моментально. Не удивлюсь, если лично графиня. Но это была моя монета!
— Я лично поговорю с леди Моффат, чтобы она помогла вам, — сказал гад.
И пошел дальше. Я проводила его тоскливым взглядом. Хороший человек — деньги у ребенка отобрал, не побрезговал…
Ладно, жила без нее и дальше проживу, но все равно обидно. Хотя чего я хотела-то? Для Снейпа я всего лишь источник информации и возможный помощник. Он-то во всех этих магических заморочках точно разбирается. Ничего, отольются кошке мышкины слезки, будет и на моей улице праздник.
Любопытные донимали меня целый день. Да и потом тоже. Леди Моффат помогла раскроить сукно на новое платье, так что скоро я была с обновкой. Снейп занимался своими таинственными делами и внимания на меня не обращал. Принц Ричард танцевал по вечерам со своими кузинами. Я в паре с ним оказывалась, только если во время танца менялись партнерами. Интерес к таинственному сундуку постепенно сходил на нет, как будто кто-то планомерно гасил ажиотаж. Так что уже через неделю страсти улеглись окончательно.
А у меня появился первый пациент. Для начала это был помощник конюха, у которого вырвалась лошадь. Мальчишка получил сильный вывих.
— Вправить может любой, кто знает, как правильно дернуть, — рассуждал Снейп, пригласив меня в конюшню, — но у мистрис Барбары, похоже, талант убирать боль. Давайте проверим, хуже точно не будет.
Кроме нас присутствовали старший конюх и отец Джон.
— Дернуть-то и я могу, — чесал в затылке конюх, — но когда он там оправится. Интересно бы взглянуть.
— Вы говорите, брат, что девочка умеет снимать боль? — строго спросил отец Джон. — Дочь моя, отвечай со всей ответственностью, когда у тебя это проявилось? И кто тебя учил?
— Моему отцу не было до меня дела, — ответила я так, как мы договорились со Снейпом, — и меня часто оставляли на попечение одной женщины. Ее звали Агнесс Снуппи, она лечила людей. А я смотрела. А потом мне было очень больно, я терла свои колени и просила Святую Деву, чтобы мне стало легче. И боль ушла. Брату Саймону тоже было больно и тяжело, я вылечила и его колени. То есть, это же не я вылечила, я ведь просила Деву Марию.