— Их проследили, — ответил Дикон, — они оставили лошадей на постоялом дворе, но комнату не снимали. Планировали уйти.
— Думали, что уйдут, — заметила я.
— Да, Тони тоже считает, что убийцы были обречены, — сказал Дикон, — придется сказать, что это месть шотландцев, потому что никаких доказательств у нас нет.
— Праздник отменять нельзя, — сказала леди Сесили.
Энн тяжело вздохнула, она так любила эти фестивали в Йорке. Я осматривала пострадавший рукав. На металлической сетке остались следы яда, который разъедал железо.
— Прошу меня извинить, — сказала я, — думаю, что платье надо снять побыстрее.
Дикон осмотрел след и присвистнул. Вызвали Антонина, который сказал, что платье стоит отправить в Мортленд вместе со стрелами, чтобы брат Саймон определил, что это за гадость такая.
— Может быть, стоит одежду и зельями обработать, — сказал Долохов.
В своей спальне я сбросила платье, оставшись в мужских штанах, сапогах, короткой тунике и кожаном жилете и наручах, и принялась извлекать из платья его начинку. Глаза леди Сесили, которая зачем-то поперлась за мной, стали размером с блюдце.
— Зачем все это?
— Вы же видели, — ответила я, отдавая платье Антонину, — стрела вряд ли запуталась бы в рукаве, если бы там не было металлической сетки. Да и остальное может пригодиться.
— И ты постоянно такое носишь? — продолжала расспросы леди.
— Не всегда, но довольно часто, — я принялась расшнуровывать наручи.
— Это кожа, — заметила леди.
— Она тоже усилена металлом, — сказала я, — здесь все продумано до мелочей. И совершенно не мешает двигаться.
— Я видела, как вы тренируетесь, — леди заглянула в шкатулку с зельями, — это страшно. И мой сын такой же, но мужчинам это нужнее.
— Мужчина не всегда может находиться рядом с леди, не нарушая приличий, — напомнила я, — к тому же от женщины многие не ждут ничего серьезного. Боюсь, что я сегодня излишне засветилась.
— Зато моя невестка жива, — не согласилась леди Сесили, — это важнее. Да могли и не заметить, что именно ты закрыла Энн.
— Кому надо, тот заметил, — вздохнула я, — но сделанного не воротишь.
— Барбара, — ко мне заглянула Энн, — дай мне то зелье, от которого не бывает снов.
— Возьми, — я протянула ей флакон, — одного глотка достаточно. И не бойся ничего.
— Я не боюсь, — ответила она, — дом уже обыскали.
— Что за зелье? — спросила леди Сесили. — Маковый отвар?
— Нет, — ответила я, — тут другое. От него и сон легкий, и не снится ничего, но часто принимать не стоит.
— Тогда и мне глоток не помешает, — кивнула леди, — хорошая вещь.
Мы с Диконом долго сидели рядом с Энн, которая крепко спала.
— Ты думаешь, что это тоже от Стенли? — устало спросил он.
— Очень может быть, — я потерла виски, — мы всего не знаем. Но кому еще может помешать Энн? Ты у нас мужчина хоть куда, но вряд ли по тебе кто-то еще с ума сходит.
— Знаешь, — он передернул плечами, — мне очень хочется, чтобы ты и моя мать ошибались. От такого жутко делается.
— Стрела была настоящая, — напомнила я.
Он вздохнул.
Мы еще немного помолчали.
— Спать не будешь? — спросила я.
— Нет, не хочу, ложись ты. Я буду вас обеих охранять, а утром выпью зелье.
Я взглянула на Энн. А почему бы и нет? Тем более что спать хотелось, вернее — вытянуться на кровати и дать отдых телу.
Энн тут же пристроила голову мне на плечо. Дикон улыбнулся.
— Темная и светлая и обе мои, — тихо сказал он, — я счастливец.
Я зевнула и закрыла глаза. Кто знает, может и поспать удастся? Энн так уютно сопит. И я заснула.
Не знаю, как так получилось, но в этом то ли сне, то ли каком-то пограничном состоянии я встретилась с ней — с леди Стенли. Возможно, дело было еще и в том, что мы думали об одном и том же. Она еще не получила вестей.
— Ведьма! — дернулась она.
Мы обе стояли в каком-то зыбком призрачном месте. Странная площадка, окруженная серым непроницаемым туманом.
— Интересно, связалась с колдунами ты, убить пытаешься тоже ты, а ведьма я? — усмехнулась я. — А кто тогда ты?
Она несколько раз перекрестила меня.
— Ну и как? Не помогло? — поинтересовалась я. — Ау! Мы вместе на мессе присутствовали. Кстати, ты зря старалась: герцогиня Глостерская жива и здорова, а герцог знает, что за покушением стоишь ты. Так что можешь не мучиться, даже если все получится, он тебя не простит. Но ничего не получится. Ни-че-го.
— Я убью тебя! — сказала она. — Убью!
— Зачем? — спросила я. — Неужели ты думаешь, что если не будет меня и герцогини, то что-то получится у тебя? Ты так глупа? Как не хотел, так и не захочет. И не простит.
Она замерла.
— Хорошо, — быстро заговорила она, — хорошо. Я открою тебе тайну. Один человек предсказал мне смерть всех Плантагенетов. И его смерть тоже. Я могу его спасти. И я спасу. И тогда…