Но тут ничего не изменилось: Уорик погиб, короля Генри, бродящего по полю сражения, поймали.
Тьюксбери…
Войска Эдварда Ланкастерского и королевы Маргариты разбиты, Эдвард погиб, королева с невесткой в плену. Братья Йорки вернули себе страну.
А Генри Ричмонда вывезти из страны не удалось.
Когда дядя попробовал вытащить его из аббатства, тот плакал, кричал и отбивался с неожиданной силой. Аббат был на его стороне. В конце концов, монахи отбили подростка и вытолкали Джаспера Тюдора с его людьми вон.
Но об этом мы узнали позже, пока же нас больше волновали события, происходящие в непосредственной близости.
Не успели до наших болот и холмов дойти новости о триумфальном возвращении Эдварда IV, как местные разборки активизировались со страшной силой. Большинство дружно стали убежденными йоркистами. А тем, кто слишком явно заявил о себе, как о стороннике Ланкастеров, пришлось несладко. Кое-кто вспомнил и том, что мой сын — крестник Уорика.
— Желающих с тобой расправиться немного, — сказал Снейп, — большинство помнят о том, что ты лечишь людей и в политику никогда не лезла, но есть желающие пограбить. О том, что денежки у нас водятся, все знают. Да и на луга кое-кто из соседей глаз положил. Может быть, стоит сказать, от кого у тебя ребенок?
Дика мы пока никому не показывали. Он все-таки был очень мал — всего-то три года. Но сходство с Ричардом Глостером было просто невероятным. К тому же он точно так же хмурился, улыбался. Как будто постоянно видел отца и повторял за ним.
— Нет, — сказала я, — не надо, прошу тебя, Саймон, молчи. Отобьемся, если что. Слухи ни к чему, как бы хуже не стало.
— И как долго ты собираешься скрывать ребенка? — хмыкнул Снейп. — Вылезет шило из мешка, не сомневайся.
— Не сомневаюсь, — ответила я, — но пусть это произойдет как можно позже. Не трогай ребенка!
На мою сторону встали почти все женщины, и Снейп отступил. Я же боялась прибытия Глостера в Миддлхэм до трясучки. С одной стороны, он точно наведет в округе порядок, а с другой… Но делать все равно было нечего.
Нападения мы все-таки дождались. Правда, не на нас, а на деревню. Дело было ночью. Шелтон как раз гостил у своей зазнобы, так что сумел и оборону организовать, и нас на помощь позвать. Женщины остались в доме, а вот мужчины вступили в бой.
— Кошмар какой-то! — делился потом впечатлениями Драко. — Эти уроды подожгли дома. Но с другой стороны зайти не смогли, там их уже на вилы приняли. Женщины орут, скот ревет. Из церкви священник вышел с распятием — и прямо к предводителю бандитов. Тот уже меч поднял, а отец заклинанием с него шлем сбил. Ну и меч отбросил. Все решили, что это крест священника защитил. Видно плохо, только пожар что-то освещал, но мы большую часть нападавших перестреляли. Там кое у кого кольчуги были, но против арбалета это фигня.
— Раненые есть? — спросила я.
— Есть, но вроде несерьезно, — ответил Люциус, — им Саймон помог.
— А предводитель-то свалил сразу же, — покрутил головой Гарри, — храбрец!
— Там одну женщину схватили, — Невилла передернуло, — я ее отбил. Мрази!
— А местные не растерлись, — Люциус хмыкнул, — еще не всех нападавших отогнали, а они уже трупы раздевать принялись. Профи! Не удивлюсь, если к утру от трупов и следа не останется — зароют или в речку скинут.
— Война вам не турнир, — поежилась Августа, — грязное это дело. И мерзкое!
Немного позже вернулись Снейп и Шелтон. Они вели в поводу четырех лошадей.
— Наша доля добычи, — отчитался Снейп, — не пропадать же добру. А крестьянам такие ни к чему: к плугу не приучены и слишком заметны. Продать вряд ли получится, а нам пригодятся.
— Кто хоть напал? — спросила я.
— Мунк, кто еще! — сплюнул Шелтон. — Собака трусливая! Ну, я его!
— Шерифу жалобу написать надо, — сказал Гарри.
— Без толку, шериф с Мунком дальняя родня. Разве что, когда новый владелец в замок прибудет, тогда можно будет попробовать.
Новым владельцем Миддлхэма теперь стал Ричард Глостер. Брат короля, Великий Коннетабль Англии, Великий Камергер и прочая, прочая, прочая. И ведь придется с ним общаться, он как сюзерен должен подтвердить права Дика на Мортленд. Вся надежда на то, что после стольких лет про меня и не вспомнят. Ну, то есть, я и все со мною связанное останется в прошлом. Тогда я смогу еще какое-то время прятать Дика.
Ой, мамочки…
Наконец его светлость почтил своим присутствием наше захолустье. Надо было ехать в замок, выражать верноподданнические чувства. Герцог Глостер вершил суд и расправу, причем не отказывал никому. В числе первых к нему пробились выборные из деревни Кэмптон. С ними был приходский священник, так что не пропустить крестьян к герцогу не смогли. Мунк удрать не успел, его отправили в кандалах в Йорк, где после следствия и повесили на рыночной площади.