— Иди ко мне! — хрипло выдохнул он, дергая меня на себя.
Ох!
— Нет, не надо! Прекрати сейчас же!
Он молча сдирал с меня одежду. Довольно плотная шерстяная ткань и полотно легко поддавались под его руками. Я уперлась ладонями ему в грудь.
— Перестань! Слышишь?
— Ты сама ко мне пришла! — прорычал он. — Сама!
— А ты меня отпустил и отказался! Не смей! И сейчас не я к тебе пришла, а ты…
Он хрипло рассмеялся и грубо поцеловал меня в губы. Я укусила его в подбородок. Да что же это такое!
— На, кусай! — он откинул голову, подставляя горло. — Ну же!
— Убью!
— Убивай! — согласился он, отбрасывая остатки моего платья. — Делай, что хочешь, но ты моя! Я был у тебя первым, ты родила мне сына. И никуда не денешься!
— Это только потому, что тебе сейчас нельзя спать с женой! — ответила я. — Только поэтому!
— Тебе не понять! — отрезал он.
О, это было нечто! В первый раз все закончилось быстро, видимо, действительно давно никого не было, но останавливаться он не собирался. Как будто дорвался до чего-то важного и собирался выпить до капли, полностью овладеть, оставить свою метку и печать. Никакой нежности и неги, почти что бой.
— Ты очень плохо поступил и со мной, и с Энн, — сказала я, когда он, наконец, откинулся на подушках.
Мне не ответили. Заснул…
Выбраться из-под тяжелой руки было сложно. Да и вставать не хотелось. И что это такое было? Недотрах классический вульгарный? Так у него полный замок прислуги. Еще и за честь бы сочли. Нужен секс, а я практически под рукой? А с прислугой не по чину? Дело в том, что я тогда сама к нему пришла? Так вряд ли я единственная…
Я с трудом выбралась из кровати. От платья и нижней одежды остались лоскуты. Еще как умудрился синяков не наставить. У меня был травяной чай и кувшин с вином. Я налила себе вина и жадно выпила.
— И мне дай, — послышалось с кровати.
— На! — я снова наполнила кубок и подала ему.
Он выпил и снова поймал меня за руку.
— Я на тебя герцогине пожалуюсь, — сказала я, — и графине тоже.
— Жалуйся, — согласился он, привлекая меня к себе, — делай, что хочешь. Можешь меня еще раз укусить.
— Я тебе сейчас все лицо исцарапаю, будешь потом дома рассказывать, как на тебя кабан напал.
Под моей щекой вибрировала грудная клетка. Еще и смеется, гад.
— Не злись! Что ты хочешь?
— Ничего!
— Так не бывает! Все чего-то хотят. Денег, власти, славы.
— Я взяла у тебя кольцо, потому что это был подарок, — ответила я, — а теперь ты предлагаешь плату. Это другое. Поэтому мне ничего не нужно. Я не продаюсь.
— Ты его сохранила?
— Да. Но больше мне ничего не надо. И уходи!
Он снова привлек меня к себе и поцеловал в губы. Теперь нежно.
— Никуда я от тебя не уйду. И ты никуда не денешься. И не сбежишь.
«Кто обольщал когда-нибудь так женщин?»** Хотела Плантагенета? Получи и распишись…
* Во имя Господа! (лат.)
** В. Шекспир "Ричард III"
Глава 9, в которой у Дикона рождается очередной сын, а Мортленд посещают чудесные гости
Сменная одежда у меня была в сундуке. Расплести и расчесать волосы, снова заплести косы. Покрывало это еще.
— Не надевай! — послышалось с кровати.
— Ты сам вставать собираешься? — поинтересовалась я.
— Не хочется, но придется. Не надевай ты эту гадость, я хочу видеть твои волосы.
— Командуешь у меня в доме?
Он отложил книгу. Блин… И когда успел? И что он там нашел? О, Тацит — жизнеописание Агриколы. И чем мне Чосер не угодил? Хоть вопросов бы не возникло.
— Ты читаешь такие книги? — спросил Ричард, когда я подошла к кровати, отобрала у него книгу и протянула рубаху.
— Почему бы и нет, тут история Британии.
Он лениво потянулся и сел на кровати. Потер подбородок и самодовольно ухмыльнулся. Самец средневековый… Я достала свое зеркальце и лечебную мазь в баночке.
— Держи! Эта мазь хорошо помогает от царапин и небольших ран.
Он внимательно рассмотрел метку. Жалко, что у меня под рукой не было лимонов. Или чего покислее.
— Смажь мне сама! — сказал он.
— Вот еще! Спину я тебе уже растерла.
— Тогда так и останется. У тебя острые зубы, долго будет заживать.
Не мытьем так катаньем, но добивается своего! И, похоже, что сын будет весь в него. Я вздохнула, окунула палец в мазь и принялась смазывать метку. Скоро от нее не осталось и следа. Он поймал мои пальцы и поцеловал.
— Меня еще ни разу не кусали женщины.
— Ничего, вот узнает Энн про твои похождения… И тоже покусает. Или графиня тебе кое-что оторвет. А я сковородкой побью.
Он зевнул.
— Ох! Ты меня умотала. Как же не хочется никуда идти.