Она скрупулезно следовала моде и при этом злоупотребляла знаками своего достоинства. На мой вкус горностая было многовато.
А вот Жакетта меня напугала. Выглядела-то она неважно, насколько я помнила, она скоро умрет. И от былой красоты мало что осталось. Но вот у нее были живые глаза и очень холодный и жестокий взгляд. Даже более цепкий, чем у дочери.
— Леди Маубентрой? — переспросила она. — Я помню лорда Маубентроя, жаль, что он умер. И как это случилось?
— Он упал и ударился головой об угол сундука, миледи, — почтительно ответила я.
— В самом деле? — переспросила она. — Какая нелепая смерть.
— Пути Господни неисповедимы, миледи, — напомнила я, — все надеются на достойный конец жизненного пути, но мы можем лишь предполагать и надеяться. Говорят, одного из королей убили сковородой. Вряд ли он мечтал о такой кончине.
— Это которого? — спросил король, который слышал нашу беседу.
— Ричарда I, сир, — ответила я, — он осаждал один из замков в Нормандии. Осажденные бросали со стен все, что у них было тяжелого. Ни шлем, ни корона не уберегли.
Ричард хмыкнул, Жакетта поджала губы, но промолчала. Видимо, не решилась намекать более прозрачно. Меня отпустили милостивым кивком.
Когда же это все закончится? Я хочу в Мортленд!
Наконец, те из гостей, кто не собирался ночевать в замке, двинулись на выход. Я с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться на бег. Домой!
Ага, щаз…
— Миледи, вам нельзя покидать замка, — остановили меня, — это приказ короля.
И я осталась, а моих дам выпроводили наружу. И что бы это значило?
Но в замке мою свободу, насколько я поняла, пока не ограничивали, а все проходы и переходы я хорошо помню. Забьюсь в какую-нибудь щель, хрен меня найдут.
Но первой меня нашла Энн. Она как-то слишком радостно улыбнулась, подхватила под руку и повлекла в сторону жилых комнат.
— Давай поболтаем, — радостно щебетала она, — столько надо обсудить!
И буквально втолкнула меня в одну из комнат.
— Фу! — выдохнула она. — Хорошо, что меня предупредили. Король так злит свою жену, а она потом мстит. Но не мужу, конечно. Вот ведь… Терпеть их обоих не могу, особенно ее. А на Дикона брату плевать. К тому же при дворе это даже принято. Переночуешь здесь, а утром тебя никто задерживать не будет.
— Спасибо тебе, — пробормотала я, — я испугалась, честно.
— Располагайся! — махнула рукой Энн.
Я, наконец, увидела, куда меня привели. Да уж, одна исполинских размеров кровать на возвышении с герцогской короной и гербами чего стоила. Энн решила меня спрятать в хозяйской спальне. Разумно. Сюда-то точно никто не вломится, а у Дикона наверняка какие-то обязанности при короле.
Служанки подали нам вино со сладостями и помогли снять тяжелые платья.
— Ты так хорошо смотрелась, — сказала я, — это платье точно лучше, чем у королевы. По-моему, у нее совсем нет вкуса.
— Конечно, — хихикнула Энн, — и откуда ему у нее взяться? Я ей и мыло в покои обычное приказала положить, то, что из Йорка. Обойдется. А как она тебе вообще?
— У нее очень неприятные глаза, — ответила я.
— Да уж… — согласилась Энн.
Служанки бережно расчесывали нам волосы. Наконец, они удалились, а вот явление сонного Дикона было неожиданностью. Это еще что такое?
Но он спокойно разделся, совершил вечерний туалет, помолился и забрался под одеяло.
— И нам пора, — ответила Энн, — чур, я в середине.
— Хорошо, — согласилась я.
Во дают! Вообще-то, в обычае класть гостей в хозяйскую кровать ничего необычного не было, и Энн действительно все великолепно придумала. Да они и вдвоем могли это организовать, чтобы не было скандала. Но как это все-таки… Господи, я, наверное, никогда не привыкну к этим людям.
Была мысль, что заснуть не удастся, но этот день настолько меня вымотал, что вскоре я уже сладко спала.
Проснулась я довольно рано и сперва не поняла, где я и что со мной. Тем более что на животе лежала чья-то рука, чьи-то волосы щекотали шею, и кто-то сопел в ухо. Потом вспомнила, как меня оставили в замке, как Энн привела меня в спальню. И кто у нас тут где?
Я всего два раза провела всю ночь с Диконом, но знала о его привычке прижимать к себе того, с кем он спит в одной кровати. Рука на моем животе была его, он нас обеих подгреб поближе. Вот… собственник… А в ухо мне сопела Энн. И, похоже, что ей было очень даже уютно и комфортно. Н-да…
Все-таки интересно, зачем король все это устроил? Или это была не его инициатива? Но кто мог приказать от его имени? Нет, Энн определенно получила информацию из первых рук. Но зачем? Я его так заинтересовала? Хотел сделать больно брату? Что-то еще?