Всякий раз, как он забирался в кровать и клал голову на подушку, его взгляд натыкался на сидящего на ковре в центре детской Малыша Кобба. И Малыш Кобб будто бы глядел прямо ему в душу. Он был очень недоволен тем, что его оставляют, он обиженно складывал руки на груди, после чего принимался канючить:
– Ну давай, поиграй со мной, не ложись спать. Все равно никто не узнает. Давай поиграем еще немножко.
И мальчик постоянно вылезал из-под теплого одеяла, свешивал ноги с кровати и, спускаясь на пол, включался в игру.
Разумеется, Калеб понял, что Малыш Кобб живой, как только папа вытащил его из коробки. В тот миг он просто не мог поверить своему счастью. Девочке из его школы, курносой Глории Хейл, родители однажды подарили живую куклу по имени Сюзанна, и Калеб ей очень завидовал. Глории ее кукла быстро наскучила, и она отослала ее своей кузине в другой город. Калеб ее не понимал: он часто представлял себе, что и у него дома поселяется его собственный деревянный друг, воображал, как они играют вместе, гуляют, придумывают различные интересные штуки – как такое может наскучить?! Конечно же, он был уверен, что ему никогда не подарят ничего подобного, потому что у его родителей нет столько денег. Мама однажды сказала, что эти куклы очень редкие, очень дорогие и это отнюдь не игрушки. Так что Калеб едва не умер от восторга, когда увидел Малыша Кобба. Он и представить себе не мог, чего папе стоило добыть такой подарок, и он боялся даже предположить, сколько он потратил на него денег. Мама, в свою очередь, была, конечно же, раздражена – наверное, этот Малыш Кобб стоил целое состояние.
Кажется, Малыш Кобб стеснялся маму и папу Калеба, и поэтому в их присутствии не подавал виду, что он живой. Но лишь стоило двери детской за папой закрыться, как он поднял голову, уставился на мальчика и спросил хрипловатым, но при этом тоненьким голоском:
– Это моя новая комната?
Калеб сжал кулачки от восторга и кивнул.
– Ты будешь жить со мной! Будешь жить со мной! – От нахлынувших чувств мальчик попытался обнять своего нового друга, но Малыш Кобб отстранился.
– У меня правило – никаких объятий! И никаких… фу… тьфу… поцелуйчиков!
– Что? – окорбился Калеб. – Я что, какая-то девчонка? Нет у меня никаких поцелуйчиков!
– Глупые девчонки, – кивнул Малыш Кобб. – Глупые поцелуйчики.
– Хочешь посмотреть, как летает мой новый дирижабль? – предложил Калеб.
– Угу.
Мальчик несколько раз крутанул ключик, поставил дирижабль на ковер, и спустя мгновение тот взлетел. Красно-золотой аэростатик принялся кружить по комнате, жужжа и стрекоча. Малыш Кобб попытался отогнать его рукой. Его раздражало это мельтешение.
– Ничего особенного! – презрительно заявил он. – Глупая финтифлюха!
– А вот и нет! – обиженно сказал Калеб. – Он замечательный!
– Нет, он глупый. Вот я летал на настоящем дирижабле!
– Врешь! – воскликнул мальчик. Глаза его едва на лоб не полезли.
Дирижабли были страстью Калеба: он мечтал однажды стать капитаном летающего судна и улететь в дальние страны, чтобы пережить там невероятные приключения. Сам-то он никогда не летал на дирижабле, хотя часто видел их огромные дымные туши, лениво ползущие по небу, видел пришвартованный на площади Неми-Дрё «Воблиш», а однажды на крышу школы ненадолго приземлился небольшой почтовый дирижабль – так впечатлений хватило на неделю. Мама обещала, что, если он закончит этот год по всем предметам с отметками «Без нареканий», она купит для них троих билеты до парка Элмз. И Калеб, вылезая вон из кожи, добывал хорошие отметки, а еще очень переживал из-за плохих.
– Ничего я не вру! – Малыш Кобб тем временем подпер острый подбородок деревянной ладонью и лениво постучал длинными пальцами по скуле. – Я летал на настоящем дирижабле! Один раз. И хоть я сидел в чемодане, но видел все через замочную скважину. Там были красные ковры и багровые шторы, а еще полированные золоченые перильца и обтянутые кожей сиденья. И там подавали яйца всмятку. И ходили всякие служители в форме. Меня выпустили только один раз. В каюте. Но я ничего там не успел рассмотреть. Мне велели залезть в крошечный проем воздуховода и перебраться в соседнюю каюту. Там был этот мерзкий мистер Толстяк. Он спал и отвратительно храпел. Хотелось его задушить. Но мне запретили его душить, потому что могли остаться следы, и я просто обтер ему лицо вонючим мокрым платочком, который мне всучили. А потом я вернулся, и меня снова посадили в чемодан.
Калеба совершенно не впечатлила история о каком-то храпящем толстяке – его больше интересовали дирижабли. А еще он понял, что жизнь Малыша Кобба была очень насыщенной и состояла из сплошных приключений. Мальчик стал допытываться, и Малыш Кобб сперва нехотя, а потом, увлекшись и сам, стал рассказывать о том, где он был, что видел, каких людей встречал. И хотя он очень редко покидал лавку игрушек, ему было о чем рассказать.