Сижу на скамейке в ожидании его. Мне снова тринадцать. Он снова жив. Как жаль, что теперь живым можно быть только на бумаге.
16.05. Скоро. Скоро увижу тебя. Как бы дожить?
16.12. Дрожь в коленках. Пряди волос путаются в пальцах, мысли путаются в голове.
16.20. Что бы такое сегодня выкинуть? Чем тебя удивить?
16.24. Хлопок. Твоя дверь. Пять пролетов. Смотрю на самый верхний. Никого. На втором скользнула чья-то спина. Выходит Вовка.
– Гарика ждешь? – небрежно бросает он мне.
Я киваю. Он усмехается.
16.28. На минуту ко мне все же приходит осознание – какая же все глупость сидеть и ждать тебя! Но мое тело не отпускает скамейку.
16.30. Хлопок. Сама пунктуальность! Каждый день в одно и то же время ты выходишь на работу в вечернюю смену. Вижу тебя. Стремительно спускаешься вниз. Замечаешь меня. Я дрожу. Ты улыбаешься. Вот такая короткая встреча…
Как чертовски прекрасна первая любовь… Сколько непонимания, трудностей, ревности, недоверия, удручающих обязанностей обрушиваются на нас в серьезных отношениях, а уж тем более в браке, и сколько легкости, неизведанности и восторга в первой любви! Как она невинна. И беззащитна перед жизненными реалиями. Как важна в жизни каждого из нас. Ведь мы пока не знаем, что ее вообще и нет, что все, что происходит между людьми всего лишь химия, которая с годами превращается в привычку… Как печально. И как жаль, что еще никто не доказал обратное. Как бы нам хотелось, чтобы из миллиона романов хотя бы один стал приятным исключением из правил…как в новеллах Бунина.
– Тебе сколько лет? – спрашивает меня Игорь 10 июля.
Конечно, мне запомнился этот день. 10 июля 2001 года. Ведь, это был первый раз, когда он заговорил со мной…Это был диалог, а не просто «привет», «спасибо» или «пока»… Не язвительные замечания типа: «Юлька, ну, не исполняй!», «Что ты показываешь?», «Заканчивай маски-шоу!»… Ну, нечем, нечем мне было его тогда поразить! У меня не было ни хитрости, ни опыта. Того самого опыта, при помощи которого можно хоть как-то жить, не имея хитрости… Вот я и исполняла – дурацкие показные ситуации. Он видел, наверно, что есть во мне потенциал перерасти из навязчивой девочки в наивную, которой без труда можно будет воспользоваться… Просто ждал… когда я вырасту…
Я не знала тогда, что всего через три года у нас будет роман. Тогда, на пятом этаже шестого подъезда это было только мечтой, сном, фантастикой…
– Какая разница? – почему-то грубо отвечаю я. – Тринадцать с половиной.
– А мне двадцать три, – он разглядывает маленькую смущенную девочку из-под голубой поволоки глаз.
Он рассказывает мне, что я слишком мала, что ничего у него со мной не получится, что мне необходимо его забыть. Но я ничего не слышу.
– Ты не бойся. Я тебя не обижу. Не пошлю тебя нафиг. Я все понимаю… Ты можешь мне сказать, все, что тебе хочется. Никто ни о чем не узнает. Ване с Лешей я все по-другому расскажу.
– Мне нечего сказать.
Слова никак не находятся. Чувствую себя немой, но такой счастливой! Игорь стоит впритык. Курит. Смотрит сквозь мой напуганный образ. Слышу особенную звонкую музыку нашего двора. Нежное журчание сверчков. Далекий лай собак. Шуршание листвы тополей. Детские голоса. В нашем дворе – вечное детство. Напротив нашего дома – детский сад.
Время неумолимо бежит вперед. На часах полдесятого. Вот-вот закончится выпуск вечерних новостей на первом… и бабушка, наверно…позовет меня.
«ЮЮЮЮЮ-ЛЯ!», – уже слышу я ее надрывающийся голос с высоты второго этажа.
Мы просто молчим. Я нервничаю, но не ухожу. Потом я признаюсь:
– Ты мне нравишься.
– За что?
Он спрашивает меня за что? Как будто я знала за что…. Как будто я знала его… откуда я могла знать тогда, в то время что там, за этими голубыми глазами и взглядом «сквозь» нет абсолютно ничего. Только алкоголь и снобизм.
– Насколько сильно ты в меня влюбилась? Почему ты молчишь?
Сильно-пресильно. К чему эти вопросы – думала я тогда. Это сейчас понятно, что он просто взвешивал проблему. Вымерял, не обойдется ли она ему боком. Еще и тешил свое самолюбие. Ведь успехом у женщин он совершенно не пользовался. Игорь отчетливо понимал, что такими разговорами только подогревал мою детскую надежду, делал меня еще более влюбленной.