Но два дня мы не встречались совсем. Хотя видели друг друга. Два дня я ревела белугой. Помню, потом на мою просьбу увидеться он мне сказал: «Но ты же видишь, как я выхожу из дома». Он делал вид, будто ничего между нами и не было. Взгляд его источал холод и отстраненность. Может, потому что я рассказала всем, кого знала, что мы встречаемся? Да, держать язык за зубами я научилась, наверно, только сейчас. И мучаюсь от этого – потому что он очень чешется…
После моего звонка мы все-таки встретились. В этот день я дала ему посмотреть видеокассету – записи с ним. В течение трех лет я подкарауливала его, где только можно и снимала исподтишка. Один раз даже вмешала маму. Она снимала его с балкона сидящим на лавочке шестого подъезда. А когда он ее заметил, то закрыл лицо руками. Мы снова встретились в подъезде.
– Извини, я выпил пива – от меня пахнет, наверно.
В этот вечер мы уже зашли дальше поцелуев. Я помню, как он спрашивал можно ли ему снять мой лифчик… потом шептал мне на ухо: «Какая же ты красивая, как я хочу тебя нарисовать. Мне нравится твоя грудь. Она маленькая, но прекрасная. Тебе надо быть натурщицей… а то нам таких приводят…рисовать не хочется». Потом он снял мои трусики, также долго смотрел… В его глазах я видела огромное желание. Но ничего не происходило. Ведь это был подъезд. Да и я все равно была не готова – что-то мне подсказывало, что мой первый раз просто не может быть таким. Мне нравились его поцелуи, его слова, его дыхание…
… Но, как только мы покидали подъезд, все заканчивалось.
– Боюсь вести тебя домой. Не хочу, чтобы в 11-ом классе ты ходила пузатая.
…Но несмотря на такое «болото» с ним, жизнь моя кипела. Мне было 16… мы с Яной ездили в город, ходили на концерты, встречались с друзьями. Все было весело и прекрасно, но как только я думала об Игоре, мне почему-то сразу становилось тошно. Вот именно тошно, а не хорошо.
– Юля, зачем тебе это все? Ну, ты посмотри на него. «Он больше садика, в который вы вчера тайком пролезли, ничего тебе не даст», – спросила меня Яна, когда мы прошли на ее кухню.
– Да, это было так необычно. Он сказал, что если нас застукает охранник, то он скажет, что арестовал меня. У него с собой было удостоверение.
– Да уж, приключение! На кино у него денег не хватило? – саркастично отозвалась Яна.
– Он спрашивал, отпустит ли меня мама с ним в кино. А я ему говорю – да она рада будет, что мы куда-то цивильно сходим.
Яна разлила кофе по чашкам и улыбнулась.
– Может, после маминого одобрения в кино позовет? Тебе, конечно, решать. Но…
– Я хотела ему одеколон подарить. Но мама против, денег не дала.
– Ну, я ее понимаю. Юль, а он тебе что-нибудь подарил, кроме слюней на топике? – Яна поправила волосы за ухо и дотронулась сгибом указательного пальца до носа. Я видела, как ей тяжело давались эти слова… Нам обеим было понятно, что разочарование мое горше всяких слов, но я – наивная, все еще не хочу себе в нем признаться.
– Его другу Вове я понравилась. Он сказал, что я веселая. И чтобы я нашла ему девушку, как я.
– Я не веселая, – усмехнулась Яна и продолжила:
– Помнишь, как мы его около «Илиоса» ждали целый час? Он забыл, что вы должны встретиться… ага. Он просто не хотел с тобой встретиться. Не потому, что ты плохая. Он ленивый и не заинтересованный. Ему ничего не надо.