– Ты не отвечал. Я три раза звонила.
– Папа сказал.
– Я знаю, где ты был.
– И я знаю…
Короткие гудки. Потом он скажет мне, что телефон сломался….
Или:
– Здравствуйте, а Игоря можно?
– Можно. Зачем ты так часто звонишь?
– Яне нужна кассета.
– Так срочно?
– Нет.
– Завтра утром отдам. Я только приехал, устал. Ну, пока.
Или:
– Ты один дома? Я сейчас оденусь и приду.
– Можешь не одеваться.
Было еще несколько таких встреч у него дома. Каждый раз все повторялось: мы разговаривали, пили чай или кофе, потом смотрели его картины, раздевались и занимались петтингом. Сексом такие встречи так и не закончились. Я была для него «громоздким способом мастурбации». Я не позволяла ему входить в меня… эта дверь так и оставалась закрытой, хоть он изо всех сил пытался в нее проникнуть. С каждой встречей дотрагиваться до него мне было все неприятнее. Мне не хотелось делать это ни руками, ни губами, ни языком. Мне хотелось убежать обратно в свои «тринадцать» и не приближаться к Игорю вообще. Оставить его на том расстоянии… не рассматривать его вблизи. Причем конкретно сформулировать, что именно меня в нем не устроило я не могла. Он не был навязчив, он не принуждал меня ни к чему. Я шла к нему сама, осознанно. Но закончить все это у меня, ну, никак не получалось. Мне казалось, что я его предам. Мне казалось, что надо подождать, и я увижу, что именно прячется за этим взглядом «сквозь». Что там целая кладезь интереснейших историй, мыслей, надежд, мечтаний. Но физически он уже отталкивал меня так, что мне даже был противен запах его пота, когда он обнимал меня. Раньше этот запах кружил мне голову, теперь он вызывал у меня приступ тошноты. Я поняла, что насилую себя.
Наша последняя интимная встреча произошла снова у него. Потом до самого дня моего отъезда мы не виделись.
– Мне было так обидно, Яна! Он не верит, что у меня никого не было.
Она только развела руками – мол, а что ты от него хотела?
– Он пальцами…там…и мне сказал: «У тебя нет плевы. Ты сорвала ее. Может, ты не помнишь… когда, на дискотеке пьяная была!»
– Эксперт, – фыркнула Яна.
– Я не хочу, чтобы он стал моим первым… Он вчера звонил. Бабушка сказала, что у него приятный голос…
– И неприятный характер…
– А на прошлой неделе он убежал… со пущенными штанами из подъезда, когда дверь квартиры кто-то открыл. Ну, мы на площадке стояли и я делала ему ми…
– Я поняла, что ты делала. Не озвучивай, а то меня тошнит!
– Я сначала опешила, потом поздоровалась с теми, кто выходил… а после долго смеялась, когда его не нашла даже в соседнем дворе.
– А так он еще и трус…
Это был наш последний разговор об Игоре. Яна сказала, что больше слышать не хочет о том, как какой-то «мудак» обижает ее подругу.
Прошла еще неделя. Отпуск родителей подходил к концу. Впрочем, и все, что было у нас с Игорем, тоже подходило к своему логичному концу. Мы встретились последний раз, по обыкновению сели на скамейку у поликлиники. Говорить ни о чем не хотелось. Но он спросил…
– Уезжаешь?
– Да.
– Найдешь себе там парня, выйдешь замуж. Я женюсь.
Ага, ага… все пройдет, как с белых яблонь дым – думала я и светлая грусть наполняла мое сердце. Вечер выдался жарким, мы то и дело прибивали комаров к коже ладонями. И молчали.
– Юль, ты на меня не обижаешься?
– За что?
– Что в кино тебя так и не сводил. И в театр. Ты же так любишь театры.
– Брось. Все ведь хорошо и ладно.
Его голубые глаза стали такими обыкновенными, не было в них больше никакой тайны, никакого очарования. Ни фотографировать, ни писать о нем больше не хотелось. Но и стереть, как старую пленку, прожитые недели было невозможно. Я совершенно ничего не чувствовала, кроме досады. Игорь разочаровал меня. А может, это я не смогла разглядеть в нем то, что нужно было?.
Слава все-таки проводил Ваню до двери, передал его понурой матери, и мы попрощались. Я плелась домой совершенно опустошенная. Так бывает, когда возвращаешься с похорон. Кажется, что все тленно и что нет смысла жить – все равно окажешься в этом деревянном ящике. Пока я ждала Славу на лавочке, казалось, прошло целое лето. Так уж окутали воспоминания. За столиком напротив собиралась ребята – лет по 14, 15. Они весело гоготали, несли в руках гитары. У одного, самого низкого из них, с пурпурными веснушками на щеках, в руках была вай-фай колонка. Звучал проигрыш песни «Арии» «Беспечный ангел». Девчонки рядом несли пакет из «Магнита». В нем – пластмассовые бутылки с «Рepsi» и чипсы. И вдруг неожиданно гул и музыка затихли.
– Идет Боров!, – крикнул конопатый мальчишка.