тебе не степи российские. Что-то плановики упустили. Многие головы полетят за срыв плана.
– А вы почему уходите? – спросил Гаджи.
– По состоянию здоровья, – грустно сообщил
он, – столько усилий и нервов потратил. Результат –
вот он, – он постучал себя по сердцу. – Начальник
главка, мой однокурсник, и он решил вытащить
меня отсюда. Гаджи, запомни: если с первого же
дня не наладишь отношения с людьми – ничего не
выйдет. Скажу тебе: есть хорошие руководители,
на которых можно смело положиться. Это Нурмет Мирзоев, Малик Махмудов, Исаак Ахмедов,
директор Ахтынского совхоза Амрах Демиров.
Попадаются и недобросовестные люди, например,
это твой бригадир монтажной бригады Имран Габулов – здоровый, наглый, с хищным взглядом. Он
из тех, кто доброту принимает за слабость. В ярости он выкатывает глаза как бык, вот так, – Виктор
опустил голову и исподлобья посмотрел на Гаджи,
тот засмеялся. – У него и его друзей дома всегда
есть мясо – ломает ноги быкам, списывает и наслаждается жизнью, а на план и твои переживания
ему глубоко начихать. Мои советы: на работу не
опаздывай никогда, будь всегда подтянутым, будь
вежлив, на грубость отвечай большей грубостью –
пускай не думают, что ты слаб, а то сядут на шею.
Ну, все, удачи тебе, братец. Может, когда-нибудь
увидимся. У меня вечером поезд.
Дверь открылась, заглянула секретарша.
– Виктор Иванович, чай будете?
69
– За два года я привык к дербентскому чаю.
Давайте напоследок! – попросил Виктор, – только
конфеты давайте местные, пищекомбинатовские –
что-то они мне тоже понравились.
Зинаида Ивановна продолжала стоять в дверях.
– Извините, пожалуйста, Гаджи Раджабович, за
грубость. Я…
– Ничего, ничего, – Гаджи вежливо улыбнулся. –
На работе всякое бывает.
– Зинаида Ивановна, я вам сколько раз говорил: будьте вежливы с людьми, а вы со своим характером нарвались на шефа, – Виктор подмигнул
Гаджи, – женщина с железным характером, – добавил он, когда та закрыла дверь, – исполнительная,
пунктуальная. Так что, она будет вашей первой помощницей.
Укрощение строптивого
Гаджи, как только приступил к новым обязанностям, с головой ушел в работу. Все новое
– коллектив, фронт работы, методы работы.
Первые дни проводил совещание за совещанием, чтобы подтолкнуть коллектив на решительные меры для ускорения работ, но все стало еще
хуже, чем было.
Несмотря на поздние числа мая, в горах еще
было холодно, Шалбуз Даг оставался в белом
снежном одеяле, откуда дул холодный ветер, заставляя людей одеваться потеплее, чтобы не замерзнуть. Одна линия электропередач шла по
отвесной местности, куда монтажники тягали материалы колонной запряженных быков. Странное
и жалкое зрелище: быки тужились с пеной у рта
под непрестанные шлепанья кнутов их гонщиков.
Иногда от нагрузки быки садились на колени и
больше не вставали.
70
Галопом на лошади прискакал бригадир Имран.
Его нижняя губа подрагивала, и было видно, что он
хочет сказать коллективу нечто важное, как всегда
создавая вокруг себя суету.
– Друзья, я вас всех поздравляю, – сказал он
празднично. Первым импульсом у всех в голове
было недоумение: все майские праздники позади,
и с чем он поздравляет. – Самойлов, этот тиран,
уволился, – он замолк в ожидании реакции рабочих. – Вы что не рады?
– Имран, ты о чем? – спросил подчиненный, выпрямляясь и стаскивая с рук варежки.
Имран перевел взгляд на него.
– Объявляю завтрашний день выходным, и
больше нас никто не будет подгонять.
Рабочие переглянулись, и только сейчас до них
стал доходить смысл сказанного.
– А кто же начальник?
– Я, – гордо произнес Имран, – будем работать,
как я хочу.
– А в городе вместо Самойлова кто? – переспросил рабочий.
– Какой-то пацан из Кураха, – зло процедил
Имран сквозь зубы.
– Я догадываюсь, кто это, – сказал один рабочий, родом из Кураха. – Это мой одноклассник,
Гаджи, инженер из «Дагэнерго» – внук Гаджалима.