Джамал тяжело задышал.
– Идиот, – выпалил он. – Я туда рыгнул.
Пато засмеялся.
– Нечего было туда рыгать, – произнес Пато. –
Ты знаешь, есть русская поговорка: «Не плюй в колодец, ибо он может пригодиться».
121
С ЧУЖОЙ ЛОШАДИ
СЛЕЗАЮТ ПОСЕРЕДИНЕ
РЕЧКИ
В конце июня выдался прекрасный день. Селение Исган Ярак с восходом солнца быстро оживало. Первым делом люди спешили в сараи, чтобы
надоить молока и отпустить коров на выпас в центре села, откуда они начинали дневное шествие по
сочным лугам. Коров в селе уже давно пасли по
очереди.
Сабир, учитель сельской школы, с круглым лицом, ровными бровями, прямым носом и с вечной
усмешкой на губах, гнал свою корову на выпас с
палкой в руке и сумкой, небрежно перекинутой через плечо. У него сегодня самый мрачный день в
жизни: пришла его очередь. Еще за несколько дней
до этого Сабир начинал нервничать, представляя
день, когда он будет бегать за чужими коровами с
загаженными костлявыми крупами с самого утра
до самого вечера. Это он ненавидел с детства, когда ему приходилось помогать деду. За это он не
любил молоко и все виды его переработки, в том
числе и айран.
Корова, подгоняемая хозяином, шла не торопясь, шатая массивным крупом из стороны в сторону и всем весом наступая на широкие набухшие
копыта.
Сосед, Джамал, с квадратным лицом, холодными глазами и шутливым характером, увидев
Сабира, остановился, чтобы подождать его и идти
вместе. Заметив на лице Сабира мину, готовую
взорваться по любому поводу, решил поддразнить:
– Хорошо смотришься, однако – как настоящий
пастух.
– Да пошел ты! Лучше бы нашел кого-нибудь,
чтобы пас за деньги, – парировал Сабир.
122
– Кстати, – произнес сосед, сдвинув брови. – Я
вчера был на похоронах в Межгюле и слышал, что
там есть один человек. Профессиональный пастух,
между прочим. Магарыч с тебя, если получится.
Сабир раздраженно спросил, нахмурившись:
– Ты не мог это сказать еще вчера?
– Ну ничего. Через месяц наступит твоя очередь
еще.
– Ладно, – фыркнул Сабир, – сейчас дойдем до
годекана и с народом обсудим, как быть. А то и
вправду, сколько можно это терпеть – я действительно начинаю чувствовать себя пастухом, раз думаю об этом тридцать дней в месяце, а не учителем
математики. Мне надо беречь нервы для школы.
– Будут противники, – вставил сосед. – Первый –
твой коллега Селим, у которого три коровы и три
взрослых сына, которые с удовольствием ходят пасти. Что он будет деньги выкидывать? Такие еще
найдутся.
Действительно, Селим и еще несколько человек
воспротивились.
– Да я знаю этого типа, – сморщив лоб, нервно
начал Селим, со строгими чертами лица. – Он несерьезный и ненормальный, и как можно доверить
ему целое стадо – возьмет и загонит в Черный лес,
и что потом?
К счастью для Сабира, такие дела в селе решали
большинством голосов, и народ согласился отправить к пастуху трех представителей во главе с Джамалом, чтобы согласовать все детали предстоящего
договора.
Сабир, убедившись, что к следующему разу он
сможет снять с себя тяжелую обузу, с поднятым
настроением увел стадо, временами покрикивая:
«Гей, гей, чтобы вас волки сожрали». Он вернул
губам былую усмешку.
123
Красный «жигули» остановился в узком проулке соседнего селения, и из него вышли трое. Они
завернули за угол и остановились напротив железной калитки зеленого цвета в глухой стене забора.
Джамал постучал.
Дверь открылась, и на них уставилась пожилая
сухая женщина с морщинистым лицом. Она в коричневом помятом платье, на голове у нее черный
платок с бахромой, на ногах – резиновые галоши.
Она недоверчиво осмотрела незнакомцев с ног до
головы.
– Вам кого?
– Извините, бабушка, – вежливо, как велит горский этикет, начал Джамал. – Мы все из Ярака, и– Извините, бабушка, – вежливо, как велит горский этикет, начал Джамал. – Мы все из Ярака, и
мы хотели увидеть Аюба. Он здесь живет?