Я вспомнила недавние события, происходившие со мной в логове маньяка, который натравил на меня свою псарню, и поежилась. Опять собаки! Бр-р… Они просто преследуют меня!
– Вы обязаны привлекать к уголовной ответственности убийц животных! – поддержала подругу Варвара.
– Да, да, именно так! – поддакнула первая зоозащитница.
– Ой, вы только посмотрите на них! – раздался насмешливый голос.
Я обернулась и увидела пожилую женщину, по виду пенсионерку. Но в отличие от зоозащитниц, она выглядела очень опрятно и даже элегантно: сиреневый костюм, вокруг шеи кокетливо повязан шарфик в тон.
– Вы развели бродячих блохастых шавок и еще чего-то требуете! – сказала женщина зоозащитницам.
– Вот!! – закричала Варвара. – Вот кто живодер! Вот вы, Аделаида Степановна, и выдали себя! Молодой человек, берите ее и вяжите, или как там у вас называется! Она, она убила нашего Гошеньку, живодерка!!
– Ты бы причесалась для начала, Варвара-краса, лохматая коса, – с презрением ответила Аделаида Степановна, – какие же вы, зоозащитники, деловые! Затащили огромную, заразную псину в подъезд, бросили ей рваное ватное одеяло около чужой двери – и все! Жильцы должны терпеть вонь, вой, блох, глистов! Вы вот возьмите собаченьку к себе в квартиру! Или слабо? Что смотришь зверем, Василиса? – обратилась пенсионерка ко второй зоозащитнице, которая была в кофте и юбке. – Прям как твои псины. Ну, правильно говорят: с кем поведешься, от того и наберешься. Что, не нравится? Вы, Владимир Борисович, не обращайте на этих зоошиз внимание.
– Гори в аду, живодерка! – отмахнулись тетки от Аделаиды Степановны. – Имейте в виду, молодой человек, мы это так не оставим, мы будем жаловаться в очень серьезные инстанции! Мы дойдем до Генпрокуратуры! – пригрозили они и вышли из кабинета, хлопнув дверью.
– Владимир Борисович, я пришла забрать постановление, ну, помните, мы созванивались еще на неделе? – обратилась к участковому пенсионерка.
– Да, да, конечно. У меня все готово, только отнесу на подпись, – Татушкин взял со стола бумаги.
Он прошел через комнату и в дверях столкнулся с Кирьяновым.
– Ну, Владимир Сергеевич, эти собачницы, это что-то с чем-то! – с чувством произнес он.
– Так привыкай, стажер! Где еще наберешься такого опыта! И где еще пообщаешься с зоозащитниками?
Тут Володька увидел меня.
– Танюх, привет! Ты чего это ни свет ни заря?
– Киря, ты что, не рад мне?
– Да рад, конечно же, рад, как ты могла такое подумать. Только… ведь вчера с тобой расстались. Ты еще говорила, что как минимум неделю будешь приходить в себя после такого.
– Ну, кто же знал, что председатель совета директоров банка «Оникс» Александр Самохвалов будет убит в загородном доме предпринимателя Владислава Черемысленникова, и в его убийстве обвинят именно хозяина дома.
– Ага, – глубокомысленно произнес Володька, – значит, ты уже впряглась.
– Точнее сказать, пришлось впрячься. Ты ведь знаешь, как с расследованиями. Сейчас густо, а потом и пусто. И сколько придется ждать, тоже неизвестно. Да и потом, мне же самой интересно узнать, кто на самом деле является убийцей банкира.
– А ты что же, не веришь официальному следствию? – Володька удивленно поднял брови.
– Это ты о подброшенном пистолете и портсигаре? Ну, знаешь, на такие, с позволения сказать, улики даже начинающий следователь не поведется. Портсигаром Черемысленников не пользовался уже очень давно. Да и вообще, кто сейчас им пользуется? Громоздкая вещь, гораздо проще носить пачку. Жена предпринимателя сказала, что Владислав с месяц как бросил курить, так что ему даже и пачка без надобности. Портсигар – это память отца Черемысленникова. По поводу пистолета. Зачем надо было демонстративно бросать его рядом с телом? К тому же пистолет принадлежал отцу Черемысленникова.
– Это опять же со слов жены предпринимателя, – заметил Кирьянов.
– Ну а что здесь не так? Она же не алиби его подтверждает. Эти два факта можно проверить, допросив других людей. Тех, кто знает бизнесмена.
– Только не говори, что Самохвалова убил владелец пистолета, то есть отец Черемысленникова. Воскрес, убил, бросил пистолет и снова к себе.
– Да ну тебя, Володька! – разозлилась я. – И вообще, это все частности. Ответь мне, Володя, на более глобальный вопрос: зачем генеральному директору «Атланта» убивать кого бы то ни было в собственном доме, на собственной вечеринке? Да еще и оставлять улики, четко указывающие на него?