— Ты обрела меня.
— Это все, что мне нужно.
— Не для меня.
И снова она буквально задыхается от всего, что он делает. Сердце разрывается от его слов, но тело трепещет от его действий.
— Ты не нужна мне, — шепчет он, губами прикасаясь к ее шее. Дыхание щекочет ее кожу.— Ты так слаба.
Каждое его слово сопровождается поцелуем, касанием его языка к ее сонной артерии и горлу. Он спускается ниже и ниже.
— Ты не можешь даже сопротивляться мне.
В уголках ее глаз собираются слезы и скатываются по щекам вниз. Но она не произносит ни слова в ответ, лишь часто дышит, выдыхая через рот, и сжимает простынь под собой.
— Такая маленькая и невинная девочка. Такая слабая и безвольная, Боже, я так люблю это.
Его пальцы сдавливают ее кожу, губы оставляют грубые поцелуи и начинающие краснеть следы. Он не делает ни одного хоть немного мягкого прикосновения, зная, что любое даже самое грубое его движение сведет ее с ума.
— Н-Найл, — тихо всхлипывает она.
— Тише, малышка, мы еще не закончили.
Я собираю волосы на затылке в тугой хвост и надеваю толстовку поверх майки. Достаю из шкафа свернутое полотенце, внутри которого лежит уже потрепанный конверт с последними деньгами, которые остались у меня. Вытаскиваю оттуда несколько купюр, чтобы оплатить аренду за эту маленькую убогую квартирку — единственный вариант, что я нашла за такой короткий срок. Наличные, оплата понедельно.
Заранее приготовленный рюкзак с вещами лежит на полу. Быстро захлопнув за собой входную дверь, я спускаюсь по лестнице, оставляю домовладельцу деньги и выхожу на улицу. Холодный вечерний воздух словно режет легкие, мой старенький темно-синий форд одиноко ожидает меня.
Я собираюсь сделать все, чтобы отомстить тебе. Вам. Даже если это будет стоить мне жизни.
========== -- 21.2 -- (Otam's story) ==========
The Neighbourhood — Lurk
(http://tmblr.co/ZU9pfu1DsuocO)
8,5 месяцев назад.
— Его зовут Лиам Джеймс Пейн, и через полгода я выйду за него замуж, — мечтательно протянула Карина, оперевшись на сложенные вместе руки. Ее взгляд был устремлен на дальний столик, почти в самом углу, за которым сидели трое парней.
— Не понимаю, как наша паинька смогла привлечь их внимание, да еще и всех троих.
Патриция — официантка с волосами, выкрашенными в цвет переспелого помидора, брезгливо протирала столик и недовольно смотрела в тот же угол, что и ее напарница по смене. Обе девушки ревниво поглядывали на третью — Отам, что стояла рядом с тем самым столиком и, краснея, принимала комплименты от сидящих на диванчиках Лиама, Зейна и Найла.
— Я хочу сводить тебя куда-нибудь, — произнес Хоран, не обращая внимания на изумленных коллег. — Во сколько ты заканчиваешь смену?
— В 10, — тихо пролепетала девушка.
*
«Недостаточно красива и худа».
Слова, услышанные Спрингс совершенно случайно, засели в ее голове. Они словно стучали изнутри, привлекая ее внимание. Она точно знала, что они говорили о ней.
Она даже не собиралась подслушивать, эти слова она услышала совершенно случайно, когда вернулась, чтобы уточнить время их обеда с Зейном, на который он уговаривал ее чуть больше недели.
Отам поднимает руку, медленно проводя по холодной бледной коже лица и доводя до сухих губ. Ей уже даже не нужна никакая вспомогательная вещь, помощь, вроде рвотного корня или зубной щетки. Разве что пару стаканов воды. Сегодня она позволила себе поесть немного овощей, и мать заставила съесть сэндвич.
Опустившись на колени, Отам перевязывает крепкой резинкой волосы на затылке, поднимает крышку унитаза и склоняет голову, засовывая два пальца в глотку. Она точно знает угол, время, которое нужно перетерпеть до первого позыва. Точно знает, когда нужно убрать руку, чтобы не запачкаться рвотой, и как сделать так, чтобы не кашлять после и не дать глазам слезиться.
И она всегда идет до последнего. Отам никогда не останавливалась на середине. Ни одно слово о том, что это вредит ей, не останавливало девушку.
Она вновь и вновь погружала два пальца в глотку, вызывая новые спазмы в желудке, заставляя всю еду, каждую съеденную крошку, каждый выпитый глоток воды выйти из нее. Пока не заканчивалась даже желчь в ее желудке. Пока горло не начинало саднить. Только после этого она останавливалась, чтобы промыть рот.
— Теперь я достаточно худа?..
Ее вопрос прозвучал в пустоту, прежде чем Отам потеряла сознание.
*
Она думала, что может доверить ему свою жизнь, прежде чем он растоптал ее. В первый раз.
— Ты, правда, думала, что нужна мне?
Его голос звучал холодно и очень громко. Его голубые глаза были безразличными и пустыми.
— Зачем ты делаешь это?
Ее голос был тихим, сиплым и срывающимся. Она глотала слезы, даже не сдвигаясь с места, позволяя ему касаться ее кожи и говорить все эти слова, смотря прямо в ее глаза.
— Ты настолько ничтожна и слаба.
Он насмехался над ней, глядя ей в лицо, и его ни капли не смущало это. Запах алкоголя буквально пропитал легкие девушки. Но он не был пьян.
— И знаешь, что самое интересное, Отам?
Он провел пальцами по ее коже, останавливаясь на щеке.
— Пожалуйста, Найл…
Девушка зажмурилась, зная, что последует дальше. Слезы катились по ее щекам.
— Тебе нравится все это. Чтобы я не сделал, ты все еще ждешь меня и готова пустить, даже если я воткну в тебя нож.
Вдох. Мягкое касание к скуле. Громкий шлепок. Покрасневшая щека. Выдох.
*
— Ты сделаешь это, малышка?
— Ради тебя я сделаю все, что угодно. Но зачем тебе это, Найл?
— Я хочу увидеть твой предел. Я хочу знать, на что ты способна ради меня.
Знакомая до самых мелких деталей кухня теперь кажется чужой. Женщина, что раньше была ближе всех в этом мире, теперь казалось незнакомым человеком. Все, что она знала раньше, теперь казалось чужим и неправильным. Все, кроме Него.
— Ты плохо выглядишь, — негромко произнесла женщина, ставя на стол две дымящиеся кружки с кофе.
— Да, я плохо сплю, — ответила Отам. От вида еды на столе девушку начинало мутить, и она чувствовала, как тошнота подкатывает к горлу. Она почти не ела эту неделю.
— Почему же ты плохо спишь, милая?
— Я не знаю, ясно?! — сорвалась Спрингс, подскакивая с места. Женщина удивленно и испуганно выпрямилась. — Я не знаю, мам!
— Милая…
— Перестань называть меня так! — кричала Отам, сжимая кулаки. — Перестань делать вид, что тебя заботит мой сон!
Оливия сделала медленный шаг в сторону дочери и протянула руку, пытаясь прикоснуться к ее когда-то милой и невинной девочке. Она больше не видела тот свет в ее глазах, что был раньше. Сейчас там была боль, пустота, злость на все, что было вокруг нее. Ее глаза словно померкли, они больше не блестели так, как раньше.
— Эти мальчики плохо влияют на тебя, — тихо и мягко произнесла Оливия. — Вернись домой, девочка моя. Все будет хорошо, все наладится и мы забудем все ссоры. Только вернись, я прошу тебя.
Женщина осторожно взяла руку дочери. Задравшийся рукав блузы открыл запястье, на котором были еще не до конца зажившие порезы. Некоторые из них были старыми, какие-то были сделаны всего лишь пару часов назад.
— Что они сделали с тобой? Что он сделал с тобой, Оти?
В глазах женщины был испуг. Как страшно для матери понять, что она потеряла свою дочь.
— Он сделал со мной? — прошипела Отам, подходя к матери вплотную. — Он освободил меня от тебя. Я ненавижу тебя, я ненавижу вас. Все, что вы делали — это указывали мне, как жить и что делать. Я не могла сделать и шагу, чтобы не получить осуждения от вас. Но теперь… теперь я свободна, мама. Я сбросила этот груз, что не давал мне жить. Вы были моим грузом.
Оливия осела на пол, зажимая рот рукой, чтобы не зарыдать. Ее дочь только что вышла из дома, хлопнув дверью.