— Замолчи, — умоляет Скотт, поднимая глаза и глядя на дорогу. Не нож, а тысяча, миллион мелких острых осколков по одному медленно втыкают в ее грудь, попадая прямо в сердце. Кровь стучит в ушах. — Зачем ты делаешь это?
— Потому что мне нравится делать это, Лекс. — Его голос, произносящий ее имя, вызывает взрыв в ее теле. — Разве не знаешь ты этого удовольствия, когда человек помешан на тебе? Он полностью в твоей власти и ты можешь делать все, что тебе вздумается. — Девушка переводит взгляд на динамик, ее тело трясет еще больше, а истерика уже выходит из-под контроля. — Ты можешь говорить все, что тебе вздумается… — Здравый смысл подсказывает отключить звонок прямо сейчас, но она не в состоянии даже поднять руку, полностью зависящая сейчас от его слов, какими бы ядовитыми они не были. — Делать все, что тебе вздумается… — Алекс шепчет «замолчи», но ее губы лишь безмолвно двигаются. — Использовать для развлечения снова и снова, вытирать ноги и смотреть, как он вновь приползает к тебе.
С губ девушки слетает хриплое «замолчи, перестань, это не так», но Гарри делает вид, словно все еще не замечает этого. Отам начинает выходить из себя, так же дико напуганная словами Гарри, и пытается понять, как выключить звонок. Высокий поток машин не позволяет просто свернуть к обочине и остановиться.
— Смотреть, как ты приползаешь, Лекс.
— Замолчи, заткнись, заткнись!
Алексия кричит, хватаясь за голову и зажимая уши.
— Выключи это! — кричит в ответ Отам, в панике ударяя по всем кнопкам, лишь бы отключить звонок. — Блять, просто выключи это! Выключи!
— Я ненавижу тебя! Ненавижу тебя!
Громкий смех Гарри Стайлса — последнее, что слышится в машине перед громким криком Отам и оглушающим ударом от столкновения машины.
Звонок в дверь, который раздается чуть позже, тем же вечером в большом доме, приносит плохие вести.
— Миссис Скотт? — женщина в деловом костюме переступает с ноги на ногу и вздыхает. Она занимается этим уже столько лет, но это все еще дается ей с огромным трудом. Ей кажется, будто даже через тридцать лет она все еще не сможет смотреть людям в лицо и говорить о том, что их ребенок найден мертвым и им нужно приехать на опознание тела.
Комментарий к -- 26 -- Вероятнее всего, я не справилась. Пыталась, но вряд ли смогла. И нет, это не для того, чтобы вы пожалели меня, а для того, чтобы вы не ждали слишком много.
Я так же никогда не водила машину, поэтому простите, если что-то неправильно. Я спросила у знающего человека, но, вероятно, я все равно что-то напортачила.
========== -- 27 -- ==========
Ben Cocks — Busy Dream
POV Тесса.
Хватка моей руки ослабевает, пальцы выпускают телефон, и через несколько мгновений я слышу отдаленный плеск воды. Мои глаза начинает жечь из-за сухости, а кожу от холода и мелкого дождя. Волосы треплет сильный порыв ветра, отчего они лезут в лицо. Во рту сухо так, словно я не пила неделю, хотя последний глоток жидкости был сделан чуть больше суток назад, когда я запивала таблетку. Но, кажется, будто прошла вечность.
С момента звонка прошло около трех часов, и за все это время я не проронила ни слезы. Это звучит более чем глупо, но внутри все еще есть чувство, что если бы я не включила чертов телефон, то этого звонка не произошло бы, а значит и самого происшествия. В ушах все еще стоит хриплый голос отца Алексии, которой произносит о том, что ее больше нет. Она умерла.
Поднимаю руку, касаясь кожи шеи, и провожу пальцем по холодной цепочке и кулону.
«A circle is round and has no end. Thatʼs how long I want to be your friend».
Моя рука трясется, и я скребусь кончиками пальцев по перилам моста. Я даже не могу осознать то, как я оказалась тут, я просто бежала так быстро, как только могла, даже не глядя куда. Ощущение дыры в груди разрастается с каждым вдохом, колющим в легких. Я хочу чувствовать боль от утраты, от потери самого близкого для меня человека, но единственное, что я испытываю сейчас — пустоту. Внутри меня пустота.
По перилам моста проскальзывает свет фар и через несколько секунд машина останавливается в паре метров от меня. Редкие проезжающие мимо машины теперь сигналят как мне, так и авто. Мне даже не нужно поворачиваться, чтобы посмотреть, кто это. Я знаю, что он искал меня все это время, я знаю, что он наверняка отследил меня через телефон. Мне все равно. Какое-то время он словно ожидает, что я перелезу через ограду обратно, но я не делаю ни движения, продолжая неподвижно смотреть на водную гладь.
Я хочу закончить это все. Без нее нет меня. Мне не важно, есть ли кто-то еще, она была и все еще продолжает быть всем для меня. Тем, кто нужен мне. И если я не имею ее в своей жизни больше, то мне просто не нужна моя жизнь.
Слепящий свет фар прерывается высокой фигурой, и его шаги эхом разносятся по мостовой. Я провожу одной рукой по железной перекладине, чувствуя шершавость от облупившейся краски. Наклоняю голову чуть в бок, чтобы увидеть силуэт: его руки в карманах брюк, неспешной походкой он идет ко мне.
— Не делай этого, — негромко произносит он, остановившись где-то в метре. Он вытаскивает из кармана пачку, достает одну сигарету и зажимает ее между губ. Щелчок зажигалки и отвратительный до тошноты запах табака доносится до меня.
— Останови меня, — шепчу я, усмехнувшись. Мое лицо вновь направлено прямо, отблески дальних фонарей, мелькающих фар и света луны привлекают внимание. В голове проскальзывает мысль, что, возможно, мне хватит одного удара о воду, чтобы минимум потерять сознание. Остальное вода сделает за меня.
— Она не вернется к тебе, даже если ты покончишь с собой.
Он говорит спокойно, даже безразлично. Холод в его голосе поднимает все воспоминания, ярость и злость просыпаются во мне.
— А ведь это вы виноваты, — произношу я, отпуская поручень и поворачивая голову к Найлу. — Ничего бы не произошло, если бы не встреча с вами. Со всеми вами. Гореть вам в аду.
Мои глаза закрыты, когда я делаю шаг вперед, в пустоту. Громкий сигнал машин и его крик последнее, что я слышу.
✖✖✖
Я открываю глаза и оказываюсь в темноте. Я не знаю, сколько сейчас времени и спала ли я вообще. Все тело ломит и моя голова кружится. Я чувствую ужасную слабость во всем теле, но заставляю себя сесть на кровати, осторожно свешивая ноги на пол. Мое тело пробивает мелкая дрожь; я касаюсь ледяных ног и провожу по коже, опуская ладони вниз, чтобы хоть немного согреть. Окно в комнате раскрыто нараспашку, хотя я совершенно не помню, чтобы открывала его.
Повернув кран в душевой, я останавливаюсь у зеркала и смотрю на свое отражение. Мешки под глазами, кожа бледно-сероватого оттенка и на лбу все еще капельки пота после сна. Я несколько раз глубоко вздыхаю и оттягиваю резинку на запястье, позволяя ей сильно ударить меня. Этот способ один из немногих, что помогает мне избавить себя от картин сна, что все еще стоят перед глазами:
Лицо матери, которая выбрала при родах мою жизнь, а не свою, и то свидетельство о смерти, что я нашла. Людей из отдела опеки и полиции, которые говорят мне о гибели моего отца. Смеющееся лицо Алексии Скотт, которое сменяется вибрирующим в моих руках телефоном. И дежурных спасателей, что достают мое тело из воды.
Странно, но мой мозг отчетливо выдает эту картину, хотя я уже была без сознания на тот момент.
Я делаю еще несколько ударов резинкой по коже и позже сбрасываю белье, чтобы встать под прохладный душ.
*
Сдавленно улыбнувшись женщине, сидящей напротив меня, я отворачиваюсь, нервно теребя ремешок сумки. Левой рукой провожу по грубой коже дивана молочного цвета, на котором сижу, и отдергиваю руку при малейшем скрипучем звуке. Нет ни телефона, ни музыки, ни книги, ничего, поэтому я занимаю себя тем, что разглядываю холл.
Светлого персикового оттенка стены, солнечный свет освещает все помещение без помощи хоть одной лампы. Несколько уютных с виду кресел стоят у окна, рядом комнатное деревце.
— Тесса Рей?
Поднимаю голову и встречаюсь глазами с милой женщиной лет тридцати пяти на вид. Она добродушно улыбается и протягивает руку в сторону двери из темного дерева, приглашая меня войти. Сглотнув, я поднимаюсь на ноги и направляюсь к кабинету, чувствуя на спине взгляды. Когда дверь за мной закрывается, я оказываюсь в светлом уютно заставленном кабинете.