Семья – было её единственное условие, открывающее мне доступ к деньгам, которые она с радостью согласилась влить в любые мои начинания, если они достаточно зрелые и взвешенные.
В последнем она могла не сомневаться: у меня был план, но не хватало под него главного – денежных вливаний.
Вначале я отмахнулся. Не настолько я уж и меркантильный и по трупам к своим целям идти не собирался. Думал, что выкручусь. Но с кредитом в банке не получилось, в карты нужную сумму я выиграть не смог, хоть и попытался. Да оно и к лучшему, что подобное решение вопроса отпало само по себе.
Отпало, потому что появился Святославик и подсунул мне Лилю. До того момента я не хотел идти на поводу у бабки-террористки.
Я залип на Лилю сразу. Как только фотки её в телефоне увидел. Подумалось: вот он, бабкин идеал. Но, наверное, я бы и пальцем не пошевелил, если бы этот идиот не был «человеком чести».
И после этого вся жизнь моя поломалась. Только я тогда не понял, насколько. Я не собирался жить с ней семьёй. Не хотел пускать в своё личное пространство. Но оно как-то само собой получилось.
Мне достаточно было штампа в паспорте, бабка настаивала на нормальной свадьбе и фотоотчёте, «чтобы она могла полюбоваться своими дорогими голубками» – цитата её коварного Величества.
Так появилось свадебное платье для Лили и всё, что к нему прилагается. Никакой романтики этот шаг в себе не нёс. Ну, разве что чуть-чуть. Самую капельку. Потому что я до сих пор сам себе не могу объяснить, зачем пошёл и выбирал. Мог дать денег, и Лиля сама бы прекрасно справилась. И всяких романтических бредней в голове было бы на порядок меньше.
Я наслаждался. Что уж. Мне нравилось делать ей приятное. Она так искренне всему радовалась. Ей так легко было угодить. Совершенно непритязательная, хоть и выросла при родительнице, которая, судя по всему, не скупилась для неё совершенно. И вот поди ж ты – выросло такое прекрасное дитя.
Меня постоянно подмывало к ней прикоснуться. Потрогать. Я сдерживался, как мог. К тому же, нашёл отличное решение своей проблемы. Кудряшки. Источник прикосновений и чистого удовольствия, когда Лилька злилась.
Чем дольше мы жили, тем больше я запутывался. Ещё до свадьбы я точно знал: она будет моей. Нелогично, неправильно, вопреки всем планам, что были связаны с этой чёртовой фиктивной женитьбой.
Если бы она оттолкнула, я бы не стал настаивать. Но я сделал всё, чтобы у неё такого желания не появилось.
Да к чёрту всё. Мой брак не был фиктивным ни дня. Начиная со свадьбы, заканчивая всем остальным. Просто на тот момент я ещё не свыкся с мыслью, что мы не просто живём вместе, а женаты, дьявол побери, слова какой-то там клятвы давали.
Да, я знаю, как часто нарушаются всякие разные слова, но то, что моя молодая и очень счастливая (я так надеюсь) женушка сбежит без объяснений – такой подлянки я не ожидал.
Даже не понял сразу, что случилось. Думал, с подружками куда-нибудь отправилась, а меня предупредить забыла. Но телефон её молчал, никто её в институте не видел, и тогда я пережил страшные в своей жизни часы.
В полиции меня на смех подняли. Посоветовали температуру померить и подождать. Мне почему-то казалось, что её кто-то обидел, сотворил что-то страшное.
Я исколесил полгорода. Ввалился к Святославику с совершенно безумными глазами – тот от меня даже отшатнулся.
– Что тебе ещё нужно? – взбесился он. – Нет у меня больше ничего, нету, ясно? Квартиру я отдал, а остальное – прости – просрал.
– Лиля пропала, – произнёс я вслух два тяжёлых слова и привалился к стене в коридоре.
Святославик неожиданно подскочил и взял меня за грудки.
– Обидел её, тварь?!
Он даже попытался мне в зубы дать, а я настолько оторопел, что не отшатнулся, не увернулся, а стоял, ошарашенный Славиковой прытью.
Удар у Святославика так себе – губу лишь разбил немного. Но эта боль и кровь, этот жалкий наезд вдруг отчётливо дали понять: обидел. Я вдруг вспомнил свои слова перед тем, как провалиться в сон.
Слишком уж у нас… чересчур уж… хорошо всё было. Просто идеально. Бабка там, наверное, омывала мониторы слезами умиления – так хорошо мы получались на фотках.
Да, она требовала подтверждение того, что я свято выполняю её предписания. Женился и живу в браке. Лилю мой спонсор тоже одобрила. Так сказать, Лиля прошла через бабкин ОТК.
Если совсем кратко: я струсил. Испугался. Хотел, наверное, оставить себе хоть немного пространства, чтобы Лиля не оплела меня с головой своими корнями.
Она тогда промолчала. А утром вела себя, как всегда. А потом исчезла. Бросила меня. Ударила под дых. Выбила почву из-под ног. Не оставила шанса исправиться.