Солнце опустилось к западу, но никаких признаков Мокаты не было, и опять Рекса начали точить маленькие сомнения о правдивости рассказа Танифь. Сознательно или бессознательно, но, может быть, все-таки намеренно она оторвала его от Саймона?
Саймон будет вполне в безопасности с Ричардом и Мэри Лу, да и де Ришло обещал присоединиться к ним до темноты, но, возможно, Моката что-либо подстроил, чтобы помешать герцогу вернуться. Если это так — Рекса слегка передернуло — Ричард ничего не знает о всех этих мистических защитных барьерах, которыми обязательно должен быть окружен Саймон этой ночью, а он будет отсутствовать.
Не один раз он порывался разбудить Танифь, но, сонная, она казалась такой мирной, такой счастливой и прекрасной, что Рекс не мог решиться на это. Тени удлинялись, ночь подошла вплотную, и наконец темнота полностью укрыла рощицу. Пришла ночь свершения, и они были в лесу одни.
СКЕПТИЦИЗМ РИЧАРДА ИТОНА
Без четверти шесть де Ришло вернулся в Кардиналз Фолли, и Ричард рассказал ему о визите Мокаты.
— Я совсем не удивлен, — мрачно заметил герцог. — Он, должно быть, в отчаянном положении, раз пришел сюда днем и попытался увидеть Саймона, он грозился, что вернется?
— Да! — И Ричард сообщил все подробности поведения Мокаты в доме.
Де Ришло был встревожен. Никогда раньше Итон не задумывался, что герцог уже в возрасте, и только теперь ему пришло в голову, что де Ришло почти вдвое старше его. И сегодня это стало заметно. Он, казалось, стал ниже ростом, но, может быть, так казалось просто из-за его опущенных плеч, как будто придавленных тяжелым грузом. Это усталое, с обострившимися чертами лицо произвело на Ричарда такое стильное впечатление, что закончил он свой рассказ встревоженным вопросом:
— Ты в самом деле думаешь, что он сделает что-то дьявольское сегодня ночью?
Де Ришло подтвердил:
— Я уверен, и я очень обеспокоен, Ричард. Мне сегодня не повезло. Отца Брайтона, к которому я ездил, к несчастью, не оказалось на месте. Он большой знаток этого ужасного «другого мира», которому мы сейчас противостоим, и, хорошо зная меня, мог бы помочь нам, а молодой священник, которого я там нашел, не доверил мне Святой талисман. Не смог я и уговорить его приехать с ним сюда, а это единственное верное средство защиты от козней Мокаты.
— Как-нибудь справимся, — улыбнулся Ричард, стараясь успокоить друга.
— Да, мы должны. — Нотка былой решительности прозвучала в голосе де Ришло. — Поскольку церковь не может нам помочь, мы должны положиться на мое знание эзотерических формул. К счастью, у меня уже есть самые важные помощники, но я бы хотел, чтобы ты послал к деревенскому кузнецу за пятью подковами. И скажи тому, кто пойдет, что они должны быть совершенно новые, — это очень важно.
При упоминании о такой несерьезной вещи, как подковы, в Ричарде вновь заговорил весь его скептицизм, но он отбросил его со своим обычным тактом и согласился. Упоминание о деревне напомнило и о Рексе, и он тут же рассказал герцогу, как их друг был вызван в гостиницу. Де Ришло изменился в лице.
— Я думал, у Рекса больше здравого смысла! — воскликнул он в отчаянии. — Мы сейчас же должны позвонить.
Ричард позвонил мистеру Уилкесу, но хозяин гостиницы смог сообщить совсем немного. Молодая женщина пришла около трех, а американский джентльмен присоединился в ней вскоре после этого. Затем они вышли в сад, и с тех пор их никто не видел.
Де Ришло сердито повел плечами.
— Дурачок молодой. Я-то думал, он уже достаточно насмотрелся этих ужасов, чтобы осознать всю опасность прогулок с этой женщиной. Один против ста, что она подсадная утка Мокаты, если не больше. Я только молю бога, чтобы он вернулся до наступления ночи. Где сейчас Саймон?
— С Мэри Лу. Они наверху, в детской, я думаю, укладывают Флер спать после купания.
— Хорошо. В таком случае идем наверх. Флер нам очень может помочь сегодня.
— Флер?! — изумился Ричард. И герцог стал объяснять:
— Молитвы девственной женщины особенно имеют силу в таких случаях, и чем она моложе, тем сильнее ее излучения. Поэтому такой ребенок, как Флер, которая достаточно взрослая для молитвы, но абсолютно безгрешна во всех отношениях, — это и есть почти идеальное человеческое существо. Ты ведь должен помнить слова Господа нашего: «Пока не станете как дети малые, не войдете в Царство Божие». У тебя нет возражений, чтобы я приобщил ее?
— Конечно, нет, — сразу же согласился Ричард. — Чтение молитвы за спасение Саймона вряд ли может повредить ребенку. Давай пройдем через библиотеку.
Семь сторон огромной восьмиугольной комнаты были до потолка уставлены книгами, а восьмая состояла из широких французских окон и двери, через которые полдюжины каменных ступеней выводили на террасу, а за ней виднелась часть сада.
Ричард направился к одной из стен с книгами и нажал на золоченую шапочку кардинала на обложке книги. Низкая дверь, замаскированная под фальшивыми корешками книг, широко раскрылась, открывая узкую винтовую лестницу внутри массивной стены. Они поднялись по каменным ступеням и через несколько мгновений были уже в детской Флер.
Сама детская была пуста, но они нашли Саймона в ванной комнате. Поверх костюма он был повязан фартуком Нанни и спокойно купал Флер. Тут же на краю ванны сидела Мэри Лу и давилась от смеха. Это была операция, которую Саймон проделывал каждый свой визит в Кардиналз Фолли и к которой Флер привыкла и воспринимала как должное. Купание ребенка было привилегией, которую де Ришло никогда не испрашивал, поэтому, когда он вошел, Флер выказала такие знаки девичьей скромности, которые казались весьма удивительными для ее возраста.
— О, мамочка, — воскликнула она. — Он не должен смотреть на меня, да ведь? Потому что он мужчина.
На это вся взрослая компания отреагировала взрывом смеха.
— Пусть он уйдет, — настаивала в возбуждении Флер, встав на ноги и прижимая огромную губку к груди.
Делить было нечего, и де Ришло улыбаясь вышел обратно в детскую вслед за Ричардом. Через несколько минут присоединились к ним и остальные. Здесь герцог торопливым шепотом сообщил что-то Мэри Лу.
— Конечно, — ответила она. — Если это поможет, делайте все, что считаете нужным. Я выпровожу Нанни.
Подойдя к Флер, де Ришло улыбнулся:
— Мама смотрит на тебя, когда ты молишься по вечерам? — мягко спросил он.
— Да-а, — пролепетала она тихо. — А сегодня вы все можете послушать.
Он снова улыбнулся:
— А ты слышала когда-нибудь, как она читает свои?
Флер на мгновение сосредоточенно задумалась.
— Нет. — Она покачала своей темной головкой и серьезно посмотрела на него большими голубыми глазами. — Мама читает свои молитвы к Боженьке, когда я уже сплю.
Он спокойно кивнул головой и сказал:
— Понятно, но ты знаешь, сегодня мы будем читать молитвы все вместе.
— О-о-о, — пропела Флер. — Это как будто, что мы будем играть в новую игру, да?
— Нет, это не игра, миленькая, — вступила в разговор Мэри Лу. — Потому что молитвы — это всегда серьезно и мы должны думать именно то, о чем просим.
— Да, мы будем молиться сегодня очень серьезно и все встанем на колени в круг, а дядя Саймон будет посередине.
— Прямо как в игре «поцелуй в круге», — добавила Флер.
— Правильно, — согласился герцог, — или «стук почтальона». И ты будешь почтальоном. Только это все серьезно, и вместо того чтобы трогать за плечо, ты должна крепко держать за руку.
Затем все опустились на колени, и Флер протянула пухленькую ладошку Саймону, но герцог мягко положил ей руку на плечо.
— Нет, — прошептал он. — Левую руку, мой ангел, в правую руку дяди Саймона. И сначала ты скажешь свою молитву, а затем я прочитаю молитву для всех.
Они опустили головы и закрыли глаза, и первые строчки из «Отче наш» запинаясь сошли с детских губ. Затем была короткая заминка, подсказывающий шепот Мэри Лу и концовка на одном дыхании. После этого небольшие персональные благодарения за маму, папу, дядю Саймона и дядю Рекса, дядю Серо-глазку и дорогую Нанни прозвучали еще большей скороговоркой.