- Выпейте, миледи!
Пить хотелось, но оказалось, что ей далеко не просто утолить жажду. Почему-то тряслись губы, а руки оказались неподъемными.
- Что со мной? - даже язык и то шевелился с трудом, налившись тяжестью.
Мортланд скупо улыбнулся, и прилег рядом на постель.
- Я всегда знал,- туманно заметил он,- кто скрывается в вас! С того самого дня, когда вы просили вернуть кошку!
Инн недоуменно нахмурилась. Ей не понравилось это замечание. Странно, но в голосе любовника слышалось осуждение.
- Я не понимаю...
Теперь уже герцог открыто вздохнул:
- Страстная и темпераментная женщина - мечта любого мужчины!
- Я не могу и не хочу быть мечтой любого. Да и вас, очевидно, не радует эта мысль! Я люблю вас...
Мортланд почему-то раздраженно сморщил нос и отвёл потемневшие глаза.
- Ты полюбила бы любого, кто раскрыл тебе тайны плоти, так как путаешь любовь со сладострастием! Довольно распространённая ошибка!
С этими словами он встал с постели и приказал Джине подать одежду. Инн с ужасом наблюдала за резкими движениями, которыми он принимал платье из рук экономки.
- Чем я вас прогневала? - с тоской прошептала она. - Чем не угодила?
Герцог небрежно фыркнул.
- Никогда не говори мне о любви! - сухо заявил он.- Мне противны женщины, пичкающие мужчин пустыми уверениями и громкими словами. Я за честность отношений! Тебе нужен покровитель, мне нужна милая и прелестная любовница, так зачем же вся эта патетика и слезы?
У Инн опустились плечи. Она сообразила, что любое её слово только ухудшит положение, поэтому молчала, пока он одевался. И даже когда герцог удалился, холодно кивнув на прощание, Инн сдержалась и не задала ни одного вопроса.
- Джина,- потрясенно спросила она, когда за окном затих звук отъезжающего экипажа,- за что он злится на меня?
Но всё знающая итальянка, почему-то в этот раз не нашлась, что ответить.
Инн оскорблено задохнулась. Она позволила себе поверить страсти этого человека, раскрылась перед ним, отдала ему свою любовь, а он...
Девушка пролежала всю ночь без сна. Она вспоминала удивительные видения этой ночи, мучилась от душевной боли, и вновь переживала несправедливое оскорбление. И все-таки, Инн безумно, со всей силой только что пробудившейся женственности, любила Мортланда. И это чувство было невозможно сравнить с тем, что она испытывала когда-то к Тейлору. Да ещё этот храм... Странно, но Иннин догадалась, о чем ей сказали жуткие зеленые глаза.
- Я заставлю тебя поверить в мою любовь, Эдвин!- в конце концов, решилась она на отчаянный поступок.
Чуть свет Джина появилась со своим кубком в руке. Яд приходилось долго настаивать.
- Обязательно, миледи! - непреклонно заявила она.
Инн спокойно приняла кубок.
- Конечно,- радушно улыбнулась она,- сейчас выпью, но принести воды запить эту гадость, а то в прошлый раз меня чуть не вырвало!
Джина обернулась со стаканом воды очень быстро, но не настолько, чтобы заметить, как яд оказался в вазоне с ярко-красными розами. И Инн нарочито сморщила нос, имитируя глотки из пустого бокала.
- Какая же мерзость!
- Так надо, миледи!
СТРЕЙДЖ-ХОЛЛ.
Стояла на диво ясная и теплая для осени погода. Гости не торопились покидать уютное имение и радушную хозяйку, устремляясь по утрам на охоту и радуясь милости природы, забывшей про обязательные для октября дожди.
Герцог не стал сообщать всей многочисленной компании о приезде доктора, представив его только матери и невестке.
- Это лишнее, сын мой! - недовольно высказала герцогиня свое отношение к приезду австрийца. - Лили вот-вот рожать! Что там ещё выяснять?
- Её тетка умерла родами, а мать смогла подарить Кавендишу только одну дочь! Значит, у женщин их семьи проблемы с деторождением, и консультация хорошего акушера не повредит! Людвига Шнитке порекомендовали мне, как лучшего специалиста в Европе.
Лили восприняла приезд доктора равнодушно. Она была в подавленном настроении, и даже подаренная деверем шляпка заняла её внимание всего лишь на несколько мгновений. Безразлично, с отсутствующим видом покрутив в руках изящное творение из атласа и газа (кстати, обошедшееся герцогу в кругленькую сумму), она равнодушно, даже не примерив, положила её назад в коробку.
Мортланд тяжело перевел дыхание. Её настроение ему решительно не понравилось.
- Это самый лучший в Европе специалист по родовспоможению, дорогая!