Тогда Инн крепко разозлилась и прекратила неприятную беседу, но со временем до неё начало доходить, насколько месье Рауль лучше разбирается в людях.
- Его светлость интересует только собственная семья, - как-то высказался он во время послеобеденной прогулки по парку,- весь же остальной мир ему, как минимум, безразличен! На вашем месте, я бы не стал уповать на Мортланда, раздумывая о будущем. Это не тот человек, которому стоит доверять!
- Вы настолько хорошо его знаете? - Инн было больно выслушивать подобное о любимом человеке.
- Не сказать, чтобы очень,- Соланж сделал вид, что не понимает её сарказма,- но гораздо лучше, чем вы. Я встречался с герцогом и при других обстоятельствах, и считаю его на редкость черствой и эгоистичной натурой!
Юная женщина только тяжело перевела дыхание.
- Если бы я знала,- поделилась она самыми сокровенными мыслями,- что мне делать дальше? Как и на что жить с малышом? Чтобы вы там не говорили, я люблю Эдвина, и знаю, что он не примет нас двоих!
Француз громко фыркнул, рассеянно поигрывая каким-то прутиком. Он, вообще, не любил держать руки пустыми, неизменно занимая свои чуткие нервные пальцы какой-то работой. Это помогало Соланжу сосредоточиться на какой-либо проблеме.
- Вам не нужно думать, на что жить, - довольно зло высказался он,- в тот момент, когда Мортланд увидел вас ночью на пороге своего особняка, он всё продумал за вас на много лет вперед. Другое дело, что эта жизнь вряд ли достойна носительницы столь славного имени. Вот об этом, прежде всего, нужно ломать голову!
Инн виновато опустила плечи - ей стало стыдно!
- Революция всех нас подкосила, перевернув с ног на голову всё, что было дорого каждому доброму французу. Горько, тяжело, но это не значит, что графиня дю Валльдэ должна ради куска хлеба вести жизнь презренной куртизанки! Да ваши предки в гробу переворачиваются от такого позора!
- Но что же мне делать?- в отчаянии заплакала Инн. - Я не могу понять, почему порок закручивается вокруг меня подобно липкой паутине!
Соланж протянул ей платок и терпеливо переждал, пока она приведет себя в порядок.
- У вас есть подходящий выход из положения,- тихо вымолвил он,- ваш добрый покровитель, человек, столь много сделавший для вас - лорд Кавендиш! Вам нужно связаться с ним, повиниться, попросить прощения и отдать себя в его отеческие руки!
Юная француженка застыла от подобных слов, моментально прекратив плакать. Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя:
- Мне легче умереть! Это каким же надо обладать нахальством, чтобы появиться ему на глаза с таким вот украшением! - и она показала глазами на вздернутое чрево.
Месье Рауль чуть слышно хмыкнул.
- Конечно, ему будет неприятно это видеть, но...,- он выдержал многозначительную паузу,- не век же вы его будите носить! Ребенок появится на свет, и вы вновь станете госпожой своей судьбы.
Теперь настала очередь Инн недоверчиво фыркать.
- Что с того, что малыш родится и будет не внутри меня, а на руках? Вы думаете, мой дядюшка в таком случае ему обрадуется больше? Он прекрасный человек, великодушный, добрый, но не надо уповать на то, что его добросердечие беспредельно!
Соланж сухо улыбнулся.
- Столько качеств и у одного человека? Да ещё у английского лорда? Вы явно преувеличиваете! Дело, мне кажется, вовсе не в добросердечии, а в том, что вы, мадемуазель, очень красивая женщина. И это ваше достоинство перевесит все недостатки - в том числе и явную глупость, и потерянное целомудрие, и жизнь во грехе с его светлостью!
Иннин одарила собеседника отнюдь недобрым взглядом и, хмуро пожелав ему доброго вечера, удалилась в свои комнаты. Больше к этой теме соотечественники не возвращались, хотя она пребывала в бесконечных раздумьях о своей несчастной судьбе.
Ах, если бы можно было всё вернуть назад! Тогда бы её будущий ребенок не имел позорного клейма бастарда и родился в радости, почете и любви в семье замечательного человека. Какая же она была дура, когда так обидела лорда Кавендиша!
Но в ней жила и ещё одна робкая надежда, жила, не смотря ни на что - Инн трепетно ожидала родов, чтобы показать Эдвину малыша. Не может быть, чтобы ничего в нём не проснулось при виде их ребенка! Он должен был полюбить его так же, как уже любила она. И тогда ответственность за судьбу младенца должна была подвигнуть Мортланда к самому наилучшему решению проблемы - вступлению в брак. Как это произойдет, каким образом герцог будет пояснять всему миру наличие добрачного ребенка, волновало Инн мало. Что-нибудь придумает, ведь Эдвин такой умный! Главное, чтобы они остались вместе навсегда!