Кавендиш не просто вышел из себя, услышав от своего поверенного, как была ограблена его дочь, он был в бешенстве!
- Это мои деньги, я их копил всю жизнь,- метался он перед настороженно наблюдающей за ним женой,- не для того, чтобы Мортланд мог купаться в роскоши! Они с братцем ограбили мою дочь, а Лили….
Тут лорд досадливо махнул рукой, не в силах выразить переполнявших его чувств.
Инн подавленно молчала.
Встреча кузин прошла довольно странно. Лили с громким плачем кинулась на шею Иннин, ища в ней сочувствия к своему горю, а вот сестра вовсе не была расположена ответить тем же. Она смотрела на залитое слезами, потухшее лицо вдовы, на её осунувшиеся от горя щеки и почти черные тоскливые глаза, и неожиданно волна раздражения поднялась в Инн, едва не заставив с досадой отбросить от себя плачущую женщину.
Она не могла отринуть гневных мыслей о том, что Лили - лицемерка и обманщица, ведь та никогда не любила Тома, изменяла ему и даже… навязала в наследники ублюдка! И теперь плачет! О чём? О деньгах, которые Том отнял у неё, чтобы Лили не натворила худших безумств? О том, что теперь ей придется ходить в трауре и лишить себя балов и развлечений?
Лили была не в силах в тот момент делать, какие-то выводы или задаваться вопросами, она только инстинктивно почувствовала, что Иннин уже не та, которой была раньше, что их что-то разделило, и устало и покорно этому подчинилась.
Кавендиш не мог надышаться на беременную супругу, и беды дочери его теперь интересовали постольку поскольку, Мортланд умчался в Лондон, не собираясь делить с ней печали вдовства, а Том был где-то там, откуда ещё никто не вернулся, как не горевали по ним любящие родственники.
Одиночество, подобное белому савану снега, накрывшему всё вокруг! И только дети, её малыши… Когда Лили прижимала к себе их теплые тельца, у неё становилось легче на душе, но и слезы начинали течь с утроенной силой.
Кстати, о детях. С вопросом о неизвестно откуда появившейся в семье Мортланда девочке, к ней внезапно прицепилась Иннин.
- Томас говорил твоему отцу,- пояснила она свою озабоченность,- что хочет собрать всех своих детей в единой семье! Теперь, когда Тейлор погиб, тебе нужно выполнить последнюю волю мужа и дать его дочери столько же любви и ласки, что и родным детям!
Лили болезненно наморщила лоб.
- Почему ты приписываешь эту малютку Томасу?
Иннин прикусила губу. Они сидели с Лили в гостиной Кавендиш-холла за чаем. Леди Тейлор приехала повидаться с отцом, но лорд уехал в Лондон консультироваться по поводу так возмутившего его завещания. И его жена поспешила воспользоваться подходящим случаем, чтобы немедля вцепиться в гостью с давно наболевшим вопросом.
- Конечно, это ребенок Тома,- вкрадчиво заявила она, мысленно попросив у покойника прощения (впрочем, тому уже было всё равно!), - все знают, что Мортланд всегда брал на себя разрешение скандальных ситуаций, в которые попадал его брат!
Лили тяжело вздохнула, отставив чашку.
- Я тоже поначалу решила, что девочка – дочь Томаса, но потом выяснилось, что этот ребенок был зачат, когда мужа не было в Англии!
- Но вашему отцу Том твердо дал понять, что это его дочь!
Слышал бы эту ложь Кавендиш! Лорд никогда не позволил бы клеветать даже на мертвого зятя, какими бы целями не руководствовалась его горячо любимая жена
- Хорошо,- пожала плечами Лили, - я поговорю с Эдвином! Хотя… мне кажется, что отец просто не правильно понял Тома!
Инн взволнованно покраснела, нервно сжав руки. Эдвин! Лили так запросто называла свояка Эдвином? Наверное, они были очень близки?
Между тем, леди Тейлор уже встала из-за стола, неторопливо натягивая перчатки.
- Я, пожалуй, пойду - нужно кормить малыша! А Эдвину напишу, хотя мне это всё неприятно! Но дети не виноваты, я понимаю!