Ей не хотелось спать. Она чувствовала себя как никогда бодрой, и пропитавшаяся болезнью духота комнаты показалась невыносимой, поэтому накинув плащ, Лили вышла в ночной парк.
Ночь была на исходе. Холод и пронзительный ветер, по особенному ворошащий осенние листья, усугубляли сумрак ночи, но эта предрассветная колючая тьма была близка душевному состоянию Лили.
Даже с детства хорошо знакомый парк, где все силуэты деревьев казались давними приятелями, и то гнал её прочь особым сердитым шорохом ветвей. Неприкаянность и бесприютность - ей было холодно и одиноко!
- Мне пора, - окончательно убедилась в своём решении Лили,- со смертью отца и матери это место стало мне окончательно чужим! Но жизнь должна продолжаться, даже если жить больно и страшно!
БЫВШИЕ ЛЮБОВНИКИ.
Мортланд не был рад визиту Иннин, мало того, он ему показался скандально неуместным. Одно дело соблазнить глупую девицу, которая сама не понимает, чего хочет, другое - осквернить память покойного в его же собственном доме. Юную вдову ждал холодный прием.
- Миледи, говоря, что мы обсудим ваши дела, я не имел в виду ночной визит!
Но разъяренная Иннин проигнорировала его холодность. У неё были во стократ более веские причины демонстрировать недовольство.
- Сегодня я услышала от поверенного слова, весьма удивившие меня!- агрессивно сдвинула она брови.
- Настолько, что вы решили оскорбить память покойного мужа, вторгнувшись в спальню мужчины?
- О чувствах моего мужа нужно было думать, когда он был жив! А теперь я жажду объяснений по поводу опеки над моим состоянием!
Мортланд с нескрываемой иронией глянул в её возмущенное лицо.
- Вашим состоянием? Но муж вам практически ничего не оставил!
Иннин растерянно ахнула, озадаченно наморщив лоб.
- Этого не может быть,- смятенно возразила она,- Джордж слишком любил меня, чтобы лишить наследства!
- А он и не лишал! Кавендиш не успел составить завещания, потому что не знал, как определить долю Лили в своем посмертном распоряжении!
Опять Лили! Иннин взвилась до небес.
- Какая доля Лили? Она же получила приданое! Всё должно было достаться мне и моей дочери!
- Покойный больше заботился о своих детях!
Сарказм, прозвучавший в его словах, был убийственным, и щеки Иннин покрыли багровые пятна раздражения. Она не желала терпеть его остроты, когда дело касалось её денег.
- И что же, я теперь могу пополнить отряды проституток Ковент-гарден в поисках куска хлеба?
Герцог устало вздохнул, зябко кутаясь в полы халата. Камин уже потух, и в спальне стало холодно. Он мог бы в ответ и на это заявление сказать какую-нибудь колкость, но время было позднее, ему надоела пикировка и хотелось спать.
- Поместьем и доходами с него буду распоряжаться я, как опекун нового лорда Кавендиша, всё же остальное имущество будет поделено поровну между вами, Лили и вашей дочерью. А так как вы ещё весьма молоды, то до совершеннолетия вас и вашей дочери, я буду управлять соответствующими долями состояния!
- Значит, в каждом пенни я буду зависеть от ваших настроений?
- Да! Хотя, поверьте, мне это доставляет мало радости!
Его тон был настолько груб и небрежен, что глубоко задел Иннин.
- Я вас ненавижу, Мортланд! Вы зря торжествуете победу надо мной, злой и подлый человек! Когда-нибудь вы горько пожалеете, что издевались над моими чувствами!
Но герцог только небрежно махнул рукой в сторону двери.
- А теперь оставьте меня, я хочу спать!
От бессильного гнева и ненависти к этому человеку у женщины свело скулы, и с яростным воплем она бросилась на Мортланда, от души отвесив ему пощёчину.
Вряд ли это понравилось герцогу, но он, раздраженно схватившись за щёку, угрюмо осведомился:
- Надеюсь, это всё, и я смогу остаться, наконец-то, один?
ЛИЛИ.
Утром, когда Мортланд ещё только собирался выпить чаю в постели, он услышал от камердинера поразившие его новости:
- Леди Лилиана собирается покинуть Кавендиш-холл,- сообщил тот, расставляя на подносе тосты и чай,- миледи с утра уже подняла на ноги весь дом!