Надо сказать, что и молодая вдова с покорным смирением подставляла щеки под многочисленные поцелуи старых леди. Теперь за морщинистыми лицами и выцветшими глазами она угадывала боль потерь, разочарований и усталости.
Жизнь, вообще, печальная штука. Она состоит из смертей любимых людей, из предательства и одиночества. Что из того, что она моложе этих женщин? Состарилось её сердце! Разве красота и юность - залог счастья?
И только дети, её мальчики ещё что-то значили в этом мире. Но пока Мортланд не привез сыновей в Лондон, Лили была предоставлена сама себе.
Устроившись в доме, она первые дни энергично занималась обустройством комнат под детские, но потом её пыл иссяк, и женщина растерянно пыталась хоть чем-нибудь себя занять. Читать она не могла, шить то же – всё валилось из рук, и одолевали мрачные мысли.
Закутанную в траурную вуаль фигуру вдовы можно было увидеть неторопливо направлявшейся в собор св. Георгия. Она часами сидела на задней скамье величественного собора, но отнюдь не молилась. Именно в торжественной тишине храма ей лучше думалось. Лили вспоминала себя невестой у алтаря рядом с Томом, размышляла о своих отношениях с Мортландом, но лишь об одном она не могла думать – о смерти Майкла Дугласа. Чтобы избежать невыносимой боли, Лили закрыла в своем сердце всё, что было связано со вторым мужем. Закрыла, но отнюдь не забыла.
Зато здесь её заметили те, кто хорошо помнил незадачливую жену младшего Тейлора.
- Смотри, Лили Кавендиш, вся в чёрном!- ткнул своего приятеля в бок, прогуливающийся мимо паперти денди. - Неужели она все ещё тоскует по Тейлору, не смотря на то, что он её в грош не ставил?
- Ты многое пропустил приятель,- с усмешкой возразил собеседник,- красотка овдовела уже второй раз! Да и траур она носит по отцу!
- Второй раз? Ты не путаешь? И кем был её второй муж?
- Да кто знает? Леди Мальбрук говорила, что какой-то майор!
- Майор? После титула маркизы, унаследованного от Тейлора? И кто же она теперь?
Это был основной вопрос, занимающий всех знакомых. Кто теперь Лили? Имени неизвестного майора никто не знал!
На бесконечные вопросы многочисленные родственники Кавендишей только морщили лбы и решительно не могли, а, может, не пожелали вспомнить (скорее всего, так и было!), как звали покойного! Так и получилось, что Лили в глазах света невольно вернулась к фамилии Тейлор, и иначе её уже никто и не называл, даже когда дамы этого семейства, вернувшись в Лондон, сообщили о Майкле Дугласе. Это уже ничего не изменило.
- Она всё так же хороша?
- Трудно сказать – сквозь вуаль не видно! Но, судя по всему, так же незадачлива, как и прежде!
Этот обмен мнениями выражал общую точку зрения о вдове, сложившуюся в обществе. И Лили великодушно простили мезальянс, раз он закончился столь трагично.
МИССИС ГВИНН.
Никого так не была рада видеть Лили, как миссис Гвинн с младенцем на руках в сопровождении дородной кормилицы, и вереницы груженных вещами лакеев. Завершал шествие сам Мортланд в дорожном костюме.
Он терпеливо переждал объятия и поцелуи женщин, и только когда улыбающаяся Лили прижала к груди сверток с сыном, напомнил о себе:
- Всё, как я обещал, дорогая!
- Да, благодарю вас,- рассеянно кивнула головой женщина, целуя спящего младенца в лоб, - а когда вы привезете Алекса и Уилла?
Мортланд прикусил губу. Ему не хотелось расставаться с племянниками, но, похоже, другого выхода не было.
- В ближайшее же время! – туманно пообещал он.
Но Лили была настолько рада видеть своё семейство, что не особо обратила внимание на его слова, поспешив отнести спящего сына в детскую.
Когда улеглась первая суета с размещением, женщины остались одни.
- Дорогая Эвис, - растроганно всплакнула Лили,- вы не представляете, как мне вас не хватало!
- Я слышала, вы сильно болели? – тактично осведомилась компаньонка.
Её умные глаза сочувственно мерцали за стеклами очков, и вся она – от строгого чепчика на голове до аккуратных складок черной шерстяной юбки была воплощением надежности и долга.