- Лили,- укоряла её свекровь,- что-то уж слишком мрачно..., эти этюды и стансы! Наверное, нужно быть особо влюбленным в музыку, чтобы слушать такое! Сыграй нам что-нибудь веселое - джигу, например, или ирландский рил! Молодежь потанцует...
Лили морщилась и начинала играть требуемое, но так, как она была по-настоящему талантлива, то даже в этих бездумных легких мелодиях пробивались отголоски настроения их исполнительницы, и танцев как-то не получалось.
- Что за скверный характер,- жаловалась золовкам тяжело вздыхающая герцогиня,- ни с кем она не может найти общего языка! А вокруг ведь столько приятных в общении ровесниц, настоящих леди!
Тетки согласно кивали головой.
- Бедняжка Томас! Он такой душка, светлый и легкий человек, а в жены ему досталась тяжелая и сварливая особа!
Лили знала об этих разговорах, и кисло соглашалась про себя, что во многом старые гарпии правы. Она на самом деле не смогла сойтись ни с одной, из гостивших в доме свекрови молодых леди.
Щебет юных девушек о женихах, их тщеславие и самодовольство напоминали ей свои собственные амбициозные мечты, и раздражали неимоверно, как раздражает уродку во время подсунутое под нос зеркало. Говорить же с вышедшими замуж сверстницами было не о чем. Лепетать 'ах, мой Джордж, ах, душка Генри...' при её обстоятельствах нелепо. Обсуждать слуг? Да она едва ли когда обращала на свою горничную даже толику внимания. Говорить об обоях, нарядах, мебели? Не больше двух минут! Книги? Всё давно уже было сказано-пересказано о романах таких авторов, как Ридчарсон, Филдинг, Стерн, Мария Эджуорт, и Фанни Берни, обсуждены все стихи Каупера, Томсона и Томаса Грея. Начинать по второму кругу? Не такая уж она любительница книг!
Так о чем же вести беседу? Умнее и благоразумнее было помалкивать, и лишь с Мортландом Лили могла, хоть в коей-то степени быть откровенной.
- В палату лордов не поступал какой-нибудь законопроект, облегчающий процедуру развода?
- Почему во многих странах имущество супругов раздельно, а у нас им полностью распоряжается супруг, если даже его умственные способности оставляют желать лучшего?
Подобные вопросы задавала она деверю, когда их никто не слышал, и это были именно те темы, на которые маркиза могла бы говорить часами. Благо, герцог её всегда внимательно выслушивал, хотя никогда не соглашался с точкой зрения невестки.
Приближалась зима, и близилось время её испытаний. Близкие всё чаще заговаривали с молодой женщиной о скорых родах, и всё чаще она проводила бессонные ночи, сидя в тревоге на кровати и прислушиваясь к движению жизни внутри своего чрева.
Дитя страсти и любви - этот младенец мог превратить жизнь своей матери в кошмарный мрак нескончаемого позора.
ЛОНДОН.
После того, как Иннин 'вкусила' запретных наслаждений, она постоянно находилась в заведенном состоянии непрерывного беспокойного ожидания. Чтобы она ни делала, чем бы ни занималась, девушка постоянно настороженно прислушивалась, чтобы не пропустить звуков подъезжающего экипажа. Доходило до того, что скрип рессор мерещился ей даже по ночам, и, путаясь в ночной рубашке, она подбегала к окну, чтобы потом разочарованно вернуться назад.
- Эдвин,- с блаженным придыханием исповедовалась она перед своим единственным другом - статуэткой мадонны,- почему я раньше не замечала, какое это благозвучное имя? Имя древних и могучих королей, на нем отсвет славы, силы, благородства...
Непроизвольно, как будто в одночасье резко поглупев, Инн начала награждать своего любовника совершенно несвойственными ему чертами характера. И не видела противоречий между этим идеалом и тем, как она относилась к герцогу всего лишь месяц назад, пока он не приохотил её к наслаждениям плоти. Когда недремлющая совесть напоминала ей об этом, девушка живо оправдывалась.
- Я просто его не знала! И ласки тут совсем не причем! Холодность Эдвина скрывает под собой горячее сердце, а жестокость - вовсе не жестокость, а твердость, свойственная людям его положения. Ведь быть герцогом это такая ответственность - он сам мне говорил! А насилие...,- тут её щеки начинали полыхать стыдом,- я сама виновата! Вела себя столь неразумно. Ведь вокруг Эдвина одни лгуны и прихлебатели, актрисы и падшие женщины, вот он и не верит никому! Но со временем герцог поймёт, что мы ровня, и все-таки женится на мне! Мы обязательно, обязательно будем счастливы!
Мадонна смиренно слушала, обращенный к ней горячечный лепет. Мраморная и прекрасная, она была со всем согласна, даже с тем, что вчерашний негодяй Мортланд так неожиданно превратился в рыцаря без страха и упрека.