Дама уныло поморщилась, тяжело вздохнув.
- Это по-прежнему средневековое, жутко неудобное жилище, с насквозь продуваемыми огромными помещениями. В спальнях стоят гигантские кровати, в которых может, не теснясь, разместиться человек десять. Холод, жуткие сквозняки, камины величиной с двухэтажные дома! Благо, что только Том родился у меня зимой, иначе я так бы и умерла от родильной горячки в этом склепе былой славы.
Тут глаза герцогини наткнулись на выпуклый живот снохи, и она запнулась, сообразив, что, пожалуй, её жалобы не к месту.
- Но Эдвин,- преувеличенно жизнерадостно поправилась она,- обязательно что-нибудь придумает. Он заботливый сын и брат. Вот увидите - вам будет и тепло, и удобно!
Лили недоверчиво скривилась. Её мало интересовали фамильные легенды Тейлоров - эти сказки вызывали у неё, по меньшей мере, скуку. Она понимала только одно, что едет в малопривлекательное место, чтобы выдержать самое страшное испытание в жизни любой женщины - роды! И задержится там гораздо дольше, чем ждут от неё свекровь и тетки.
Лили, не в пример кузине, была полностью лишена романтики, поэтому вид горделивого замка с семью башнями на холме вызвал у неё только тоску, а уж когда они подъехали к старым, украшенным гербом Мортландов воротам усадьбы ей моментально захотелось, как можно быстрее покинуть это место.
Старинный, заросший столетними дубами и вязами замерзший сад, лишенный листьев и грустный, навевал печаль по давно прошедшим дням, когда жилище ленд-лорда было сосредоточием всей округи и в нем жила масса окрестного люда. Теперь же дам встретил лишь старый дворецкий.
Лили угрюмо рассматривала древний холл - он был таких размеров, что там могли свободно разместиться с сотню рыцарей в полном боевом облачении. Каменный, из широких плит пол, теряющиеся где-то в высоте своды..., и холод, холод!
- Предки Мортландов должны были обладать несокрушимым здоровьем, чтобы жить в этом леднике,- пробурчала она, кидая саркастические взгляды на рыцарские облачения неведомых времен, которыми в изобилии был изукрашен этот негостеприимный зал.
Вскоре в холле появилась и другая, не менее древняя прислуга.
- Вам приготовлены спальни, миледи!- чопорно присела высохшая от старости экономка.- Камины горят, тепло, хотя его светлость предупредил нас, что вы приедете только через неделю.
Действительно, они выехали раньше, потому что кто-то из соседей напугал герцогиню ожидающимися снегопадами, и та, опасаясь нарушить приказание сына, решила поспешить. Проклинающая про себя всех Мортландов и заведенные ими дурацкие порядки, Лили поднялась за старухой на второй этаж по огромной каменной лестнице, помнившей, наверное, ещё набеги викингов, а то и завоевание Британии Цезарем.
Спальня превзошла все её самые худшие опасения - огромная комната, в центре которой возвышалась подобно королевскому ложу гигантская кровать под бархатным пологом. Сложенные из камня кое-как оштукатуренные стены защищали древние шпалеры, на которых когда-то были изображены батальные сцены, судя по сохранившимся на ветхой ткани обрывкам лошадиных хвостов и фрагментов боевых доспехов. И ни ковров, ни ванны, ни мягкой мебели, уж не говоря о прочих удобствах. И только ярко и жарко полыхал камин, навевая мысли не о тепле и уюте, а о пламени ада и огнях чистилища.
Горничная леди и то остолбенела.
- А где здесь туалетная, гардеробная? Где разбирать вещи?
Лили мрачно глянула на девушку, и велела разбирать кофры прямо здесь, на крышках старинных испанских сундуков. Пройдясь среди величественной и громоздкой мебели, более подходящей сказочному великану, чем молодой женщине, леди подошла к высокому стрельчатому окну. Снаружи разыгралась непогода - сек ледяной дождь, и хмурая дымка затянула весь горизонт, окутывая промозглой мглой многочисленные деревья.
Измученная Лили скинула только кофту, и прилегла на постель. Она очень устала - всю дорогу младенец крутился как волчок, не давая нормально дышать, и ей теперь хотелось только покоя.
- Наверное, его светлость посчитал, что я не выдержу тягот пребывания в этом месте и скину ребенка!- решила она про себя, пытаясь поудобнее устроиться.
По подсчетам близких Инн должна была родить в конце ноября. Но дни шли за днями, становилось всё холоднее и всё более бесприютно, а младенец и не думал покидать тела матери. И по мере приближения Рождества дамы семейства Тейлоров проявляли всё больше и больше нетерпения.