Мортланд настолько резко встал с места, что Инн даже качнуло назад.
- Всё! - громко и гневно сказал он, - с меня хватит! Вы уперлись и стоите на своем, не желая ничего слушать. Маленькая, упрямая ослица! Раз так, то рожайте! Но учтите, я не приму этого ребенка, не признаю его своим, и не дам даже пенни на его воспитание! И отныне между нами всё закончено!
Это было страшно. Настолько, что Инн закрыла глаза и уши, чтобы не слышать резкого безжалостного голоса. Ей было больно и плохо - настолько, что все поплыло перед глазами, и она судорожно схватилась за живот, упершись раскаленным лбом в спинку дивана.
- Мортланд,- послышался чей-то не менее резкий голос,- может, хватит мучить несчастную? Зачем столько патетики? Просто оставьте женщину в покое! Как бы вы не относились к ней, издеваться над беременной не по-мужски!
- Какого черта! - герцог в бешенстве обернулся к говорящему. - Кто вам дал право вмешиваться в разговор? У вас, кажется, другие обязанности в этом доме?
Инн с трудом разглядела расплывающимся от слез взглядом смутный силуэт Соланжа.
- Обязанность любого уважающего себя шевалье прийти на помощь нуждающейся женщине! Мадемуазель - католичка, она не может вести себя иначе! По догматам нашей веры даже предохранение от беременности - тяжкий грех, уж не говоря об аборте, не заставляйте её идти против собственной совести. Просто оставьте в покое, и мистер Тейт позаботится и о ней, и о ребенке!
- Я ещё не закончил разговор, и не нуждаюсь во вмешательстве третьих лиц!
- Нет, вы его уже закончили!
И ошеломленная Инн почувствовала, как вновь прогибается диван под новым седоком. Гувернер вольготно уселся рядом, с вызовом глядя на герцога.
- Я не дам вам больше разговаривать!
Мортланд громко выругался, но что ему оставалось делать? Гневно смерив взглядом нахала, он быстро вышел из гостиной, даже не попрощавшись с тоскливо съежившейся любовницей. Инн посмотрела на захлопнувшуюся дверь, с тоской прислушиваясь к звуку уходящих шагов. Это было невыносимо больно!
- Он меня совсем не любит, - тихо прошептала она.
- Нет, не любит,- откликнулся Соланж,- и никогда не любил! Ни один любящий, да что там, просто порядочный мужчина не пошлет женщину практически на верную смерть только лишь, чтобы не иметь головной боли в виде внебрачного отпрыска! Забудьте о нем! Вы красивая женщина, и ещё найдете свое счастье! А ребенок..., что ж, вырастет и без отца!
ЛОНДОН.
Мортланд был вне себя настолько, что отдал приказ разыскать и немедля доставить к нему Бисби. А пока машинально занялся неотложными делами, поднакопившимися за время его вынужденного отсутствия в Лондоне. Но чтобы он не делал, какие бы проблемы не решал с людьми или за письменным столом, мысли его неизменно возвращались к утреннему разговору.
Герцог не мог понять, как он мог так сильно ошибаться в отношении любовницы. Иннин всегда ему казалась мягкой, простодушной до откровенной глупости, приятной в общении беспомощной красавицей. И вдруг такое невиданное упорство, такой отпор! Да ещё вмешательство Бисби с его явно ненужным покровительством глупой девчонке.
Пятичасовой чай работавшему в кабинете герцогу принес дворецкий.
- Кхм! - вежливо хмыкнул он за спиной, спрашивая, дозволено ли будет ему отвлечь хозяина от работы.
- Что, Смайлз?
- Милорд не ночевал дома!
Мортланд согласно кивнул головой - а иного он и не ожидал, судя по тому, каким плотоядным взглядом смотрел брат на юную азиатку.
- Весь день посетители,- продолжил слуга,- вся каминная полка завалена поздравлениями и приглашениями. Кто будет на них отвечать?
М-да, вот когда сказалось отсутствие тетушек! Секретарь герцога был в отъезде, так что приходилось всё делать самому.
- Конечно же, не милорд!- тяжело вздохнул он. - Несите их сюда!
Это был адски тоскливый труд. И когда Мортланд закончил отвечать, то за окном уже царила глубокая ночь, и нужно было ехать в клуб.
В 'Бруксе' Томаса не оказалось, хотя его ждали надеющиеся на встречу общие знакомые. Не оказалось Тейлора и в шикарном 'Ватье', который тот предпочитал всем остальным из-за изысканной французской кухни. Мортланд перекинулся несколькими словами со скучающим за столом Браммелем, и отбыл в... Вудвилл-лодж.