Местонахождение драгоценности заранее исключало историю, что она надела его случайно или в шутку при примерке в ювелирной лавке или ещё где-нибудь. Никто не меряет такие вещи на ноги, это ведь не туфли! Браслеты на ногах иногда носили особо экстравагантные дамы, но всё же не демонстрировали их своему окружению, как особо интимное и пикантное украшение.
Лили показалось, что у неё от страха все волоски на теле встали дыбом, - браслет показался ей коварной змеёй, обвившейся вокруг щиколотки, чтобы погубить навеки. Да будь ты проклят, Майкл Дуглас со своими подарками! А может, по свойственному противоположному полу кретинизму, он просто не задумался, что этот дар - смертный приговор для любовницы? Вот так скоротечный лёгкий роман, ни к чему не обязывающая интрижка! И где теперь его искать, что делать? Она ведь ничего о нём не знала, кроме имени и звания. Какая неосторожность, какое легкомыслие!
И уже после полуночи, когда ужас понемногу стал отступать, к заплаканной и обессиленной отчаянием Лили вернулась способность мыслить здраво.
- Во-первых,- сказала она сама себе,- Тому ещё надо добраться до этого браслета! А я не собираюсь, после всех его выходок, делить с ним постель! Необходимо выбраться в Лондон и тайно посетить ювелира - представители этой профессии имеют дело со всякими диковинками, и наверняка знают, как стащить подобную штуку с ноги!
И, не откладывая дела, выехала в Лондон, как раз накануне того дня, когда о месте её пребывания стало известно обитателям Морланд-холла.
АНТУАНЕТА.
Антуанета родилась ранним августовским утром.
- Какой прелестный ребенок,- порадовалась повитуха, разглядывая черноволосую головку младенца, - по всему видно, будущая красавица!
Инн счастливо и гордо улыбнулась, откинув мокрые от пота пряди волос со лба.
Схватки продолжались всю ночь, измучив её до предела, но зато ребенок вышел на свет без малейших затруднений. Судьба погибшей матери невольно заставляла опасаться родильной горячки, но пока, помимо неизбежного небольшого кровотечения, всё было в порядке.
В спальню заглянул смущенный месье Соланж.
- Мне сказали, что вас можно поздравить с разрешением от бремени очаровательной малышкой?- робко спросил он, вопросительно оглядывая её измученное лицо.
- Это Туанета,- просияла глазами счастливая мать,- я решила назвать её в честь покойной государыни. Антуанета Иннин Иштар Полин, будущая графиня дю Валльдэ.
У Соланжа крутилась в голове мысль, что незаконнорожденная девочка не может наследовать титул, но он благоразумно промолчал, не желая расстраивать роженицу. Тем более что возбужденная и счастливая Иннин продолжала:
- Ах, какое счастье, Рауль, что вы католик! Это такая редкость в еретической стране. Я приглашаю вас в крестные отцы моей девочке. Вы согласны? Посмотрите, какая она красивая!
Соланж с видимым затруднением посмотрел на красное сморщенное личико, выглядывающее из пеленок в колыбели рядом с кроватью.
- Я польщен,- растерянно пробормотал он, - наверное, вы правы, но мои знания о младенцах столь мизерны, что боюсь, я не отличу даже самого распрекрасного младенца от уродливого! Но я сделаю всё, чтобы найти кюре, согласного провести католический обряд крещения...
- Никакого кюре!
Французы вздрогнули от неожиданности, заслышав властный голос хозяина дома. Очевидно, кто-то взял на себя труд предупредить Тейта о прибавлении среди обитателей поместья, и он прибыл в столь неподходящий момент.
Съежившаяся на постели Инн с неприязнью слушала его возмущенный голос.
- Девочка будет крещена в англиканской вере своего отца, и он же решит, какие имена она будет носить. И я бы попросил вас, миледи, не заниматься самоуправством, так же как и вас, месье Соланж! У вас другие обязанности в этом доме!
Побледневший от столь откровенной взбучки Рауль поклонился и быстро покинул покои роженицы, оставив её наедине с хозяином дома. Инн напряженно ждала продолжения его слов, боясь услышать что-нибудь нелицеприятное о своей дальнейшей судьбе, но, к её удивлению, она волновала Бисби мало. Тот с неприкрытым интересом остановился напротив колыбели.
- И кого же вы сумели произвести на свет? - добродушно пробормотал он, расцветая неожиданной улыбкой. - Надеюсь, дитя не будет уступать матери и отцу?