Перед внутренним взором шокированной девушки предстало лицо сэра Фредерика - теперь она поняла смысл его странных слов! Жуть охватила несчастную, когда до неё дошло, что в глазах окружающих она - куртизанка Мортланда, его очередная игрушка, а вовсе не та 'компаньонка', о которой он так деликатно говорил. И своей глупой перепалкой с джентльменом Инн только утвердила его в этом мнении!
Девушка тяжело вздохнула, пытаясь сосредоточиться на игре. Что ж, она сама во всем виновата! Ах, если бы можно было повернуть время вспять?! Но Инн не дала себе углубиться в воспоминания о Кавендише, не захотела терять время в бесплодных слезах о человеке, любовь которого так глупо потеряла!
- Джина! - шмыгнула она носом, поглядев в торчащие перед носом ноты. - Значит, ты считаешь, что желание герцога услышать мою игру, всё-таки осуществимо? А ты не можешь пояснить, какая ему от этого польза?
Итальянка отрицательно качнула головой, старательно работая спицами.
- Откуда мне знать, что у него в голове? И не думаю, что найдется хоть одна душа на земле, которая могла бы похвастаться, что хорошо знает его светлость.
- Я слышала о связях герцога с актрисами,- мысли Инн опять перекинулись на столь волнующую тему,- но зачем ему актрисы? Или, наоборот, зачем ему другие девушки, если у него в любовницах такие знаменитости, как Клерон или Эприл?
Наверное, она начала надоедать своими расспросами экономке, потому что та с заметной досадой пояснила:
- Знаменитости в любовницах - это признак хорошего тона, мода, демонстрация влияния и богатства. Но все балерины, певицы и прочие Коломбины из актерского цеха, достигшие вершин успеха, слишком зациклены на себе и своих амбициях. Сыграв уже столько ролей, бедняжки и сами не разбирают, где у них кончается сцена и начинается реальность! А настоящую страсть нельзя сыграть или изобразить. Герцог же слишком богат и влиятелен, чтобы довольствоваться в своей постели тривиальным притворством.
Наверное, впервые за время пребывания в этом доме, Инн сразу же сообразила, что стоит за обычной недомолвкой итальянки.
- Разве любовь можно купить? - горячо возразила она. - Что из того, что здесь царит роскошь? Какое отношение она имеет к женскому сердцу?
- Конечно, можно! - убеждённо заявила Джина. - Купить можно всё! Нужно только соответственно за это заплатить! Все обитавшие здесь ранее девушки отвечали его светлости любовью и были с ним счастливы!
- А потом?
- Всё когда-нибудь кончается! - меланхолично заметила собеседница. - Нет на этой земле ничего вечного, и если Господь дал тебе возможность взять от жизни, хоть немного счастья, его нужно брать и не забивать себе голову пустыми химерами. Так что играйте, миледи! Это, прежде всего, в ваших интересах!
Тут она была права! Но позже, когда лакеи привели с прогулки, не выносящего её музицирования Чарли (пес неизменно начинал противно выть!), Инн принялась с ним носиться наперегонки по скользкому паркету, и, не удержав равновесия, со всего маху шлепнулась на пол, да ещё прокатилась на животе и ударилась лбом о ножку рояля.
- Вот,- сказала она восторженно прыгающему вокруг псу, нащупывая надувающуюся шишку на лбу,- это всё, чем способно ответить данное орудие пыток на все мои неимоверные труды. Оказывается, наша неприязнь взаимна, а Джина ещё толкует, что я научусь играть!
Ох, как же ей досталось за это!
- Вы, право слово, что ребенок неразумный! - кипятилась Джина, прикладывая к безобразному синяку примочку за примочкой. - Неужели мне вас ещё и за руку водить? Что скажет его светлость, когда увидит?
- Его нет уже три недели, так почему он должен появиться сегодня, - шипела от боли Инн, вырывая из её рук противно пахнущий тампон,- да и какое ему дело до моих шишек?! Подумаешь!
Джину даже с лица сменилась от бешенства.
- Зарубите себе на носу, леди! Вы всегда, в любую минуту, в любое мгновение должны быть готовы к тому, что его светлость снизойдет до вас! Поэтому никаких шишек и царапин, никакой неопрятности в туалете!
Инн хотела зло огрызнуться, но недоуменно промолчала, пытаясь вникнуть в смысл слова 'снизойдет'. Интересно, что Джина хотела этим сказать? Можно было, конечно, и спросить, но юная француженка уже начала опасаться её ответов.