Добрые, не смотря на вышеупомянутые трения, отношения с Соланжем значительно скрашивали ей дни напряженного ожидания родов. Почему-то страх перед самим процессом отсутствовал, наверное, потому, что слишком на многое ей пришлось пойти, чтобы иметь саму возможность родить.
Постепенно, слово за слово, кое-что она узнала и о судьбе самого месье Рауля. Впрочем, подробности жизни на родине он особо не скрывал, а вот каким образом оказался в малопривлекательной роли гувернера при незаконнорожденном сыне такой темной личности, как Бисби, оставалось только догадываться.
Соланжи были весьма почтенной фамилией среди французского дворянства. Их род корнями уходил в битву при Пуатье, когда один из предков спас на поле боя французского маршала, за что и был посвящен в рыцари. На протяжении веков они верно служили своей шпагой короне, особенно не разбогатев, но и не уронив себя в глазах сюзеренов. Кристально честные, понимающие свой долг, верные королю и Франции. Всё это продолжалось до тех пор, пока отец Рауля не был послан Людовиком в составе французского корпуса на помощь американским повстанцам.
- Все американцы - торгаши, жадные и неблагодарные,- с мрачным презрением рассказывал Инн Соланж,- французы своими шпагами завоевали для них свободу, а они нагло отказались оплачивать долги. Из-за них у короны начались неприятности с третьим сословием, с которым нечем стало расплатиться за снаряженную в долг экспедицию. Но это ещё полбеды! Мой несчастный отец появился на родине, зараженный как проказой, республиканскими идеями.
Это была, действительно, горькая история раздора внутри шокированной семьи, глава которой вдруг связался с якобинцами, пошёл на штурм Бастилии, да что там - входил в состав трибунала, осудившего на смерть несчастную королевскую семью.
- И что же,- с горькой усмешкой продолжал свой невеселый рассказ сын предателя,- утопив во имя мифической свободы всю Францию в крови, этим господам стало тесно, как паукам в банке, и они начали гильотинировать друг друга. Робеспьер, Дантон, и прочие кровопийцы... пришло время и моего запутавшегося идеалиста - отца! К счастью, я не видел его казни, потому что мудрая матушка успела предупредить меня об опасности буквально за несколько минут до ареста. Я стоял на крыше собственного дома, готовясь уйти чердаками и дворами из Парижа, когда эти господа вломились в наш особняк. Сестры, брат, мать, как я узнал потом, последовали вслед за отцом. А я с огромным трудом, частью вплавь, частью - на рыбачьей лодке достиг английского берега - мокрый, голодный, без средств к существованию, без связей и даже без знания английского языка!
Инн изумленно и с сочувствием слушала этот грустный рассказ. Да, по сравнению с Соланжами, дю Валльдэ ещё неплохо устроились - Кавендиши ведь никогда не оставляли их на произвол судьбы, снабжая деньгами и постоянно приходя на выручку.
- И как же вы выжили?
Месье Рауль пожал плечами с истинно галльской беспечностью.
- Выжил!
Но, не смотря на столь краткий ответ, молодая женщина догадывалась, какие страшные испытания пришлось пережить молодому человеку в этой грубой и всегда равнодушной к неудачникам стране.
- А где вы познакомились с Бисби? Что вас связало с этим человеком?
Месье Рауль искоса глянул на неё предупреждающим взглядом, но все-таки ответил:
- Он вытащил меня из очень неприятной истории, практически спас жизнь, дал кров над головой и работу. И этого вполне достаточно, чтобы я был ему обязан до конца жизни!
- Но он,- она замялась, подбирая подходящее слово,- очень опасный человек!
Неожиданно Рауль улыбнулся чуть озорной улыбкой, сразу же омолодившей его лицо.
- Не без этого! Но, милая моя барышня, в этом мире либо ты опасен, либо опасаешься всех подряд! Вы, мадемуазель, увы, не приспособлены для борьбы за место под солнцем, хотя определенное упорство в вас, конечно же, есть. Но этого явно мало, чтобы уцелеть в одиночку! Возвращайтесь к Кавендишу - у вас просто нет другого пути, если вы не хотите скончаться от сифилиса в сточной канаве Ковент-гарденского рынка! Молодость и красота преходящи, нужно спешить устроить свою жизнь, пока природа не выбила у вас из рук оружие, без промаха разящее мужские сердца.
Инн возмущенно взглянула на собеседника.
- То, что вы предлагаете - недостойно! Получается, что я должна прибегнуть к помощи лорда Кавендиша из корысти и расчета?
Соланж шутовски округлил глаза.
- Недостойно? Не может быть! Корысть, расчет? Ах, какие низменные материи! Очнись, девочка! В каком мире ты живешь? Брак - это сделка. Ты ему - тело, он тебе - имя и содержание! Так было всегда, и не нам что-то менять. Англичане просто лицемеры - толкуя о любви в браке, они всего лишь соблюдают ими же придуманные условности, а на деле? Разве твоя кузина любила Тейлора или он её? Нет, это был выгодный для обеих семей союз, и согласия молодых людей никто не спрашивал. Французы такой чушью никогда не занимались - вопросами заключения брака всегда ведали родители, и я не думаю, что в нашей стране число несчастливых супругов было больше, чем в этой ханжеской Англии.
Инн недоверчиво слушала собеседника - её и шокировала его откровенность и одновременно привлекала бытовым здравым смыслом.
- Вы, вообще, не верите в любовь? - в сомнении спросила она.
Соланж обескуражено развел руками, осуждающе покачав головой.
- Вот и толкуй с вами после этого! Причём здесь моя вера в любовь? Кстати, я довольно влюбчив и увлекаюсь многими женщинами.
Может, так и было, но Инн с трудом представляла женщину, сумевшую покорить его сердце.
- Вы опять поддразниваете меня! Как вам не стыдно?
Помимо соотечественника, она так же много времени проводила с малышом Тони, искренне привязавшись к очаровательному и непосредственному ребенку. С ним так забавно было болтать и читать книжки.
- Мой папа когда-то был моряком,- как-то на полном серьезе заявил ей мальчик, когда они с увлечением рассматривали большую книжку с изображениями кораблей,- он плавал в Вест-Индию на большом судне и даже встречался с пиратами! Он часто рассказывает мне об океане и дальних странах. Когда я вырасту, то тоже уплыву далеко-далеко - туда, где ещё никто не был! Я буду великим путешественником и совершу кучу открытий.
Инн горько вздохнула и улыбнулась сквозь пелену набежавших слез.
- Мой отец,- тихо прошептала она в макушку ребенка,- то же был великим путешественником. Он ездил в экспедиции в далекие страны, чтобы узнать, как жили люди в далекой древности, раскапывал исчезнувшие поселения и находил вещи, принадлежавшие далеким эпохам.
Мальчик нахмурил высокий лоб.
- А зачем это ему? - недоуменно спросил он. - Старые вещи такие грязные и пыльные!
- Мой мальчик, часто под пылью и грязью скрываются ответы на многие вопросы!
Женщина и ребенок вздрогнули, только по разным причинам - одна от страха, другой от радости.
- Отец! - Тони эгоистично покинув свою собеседницу, кинулся к стоящему на пороге мужчине.
Свой дом посетил так редко бывающий в нём Бисби. Он окинул благожелательным взглядом беременную женщину и ликующего ребенка.
- Я вижу вам хорошо вместе,- флегматично заметил он,- вы нашли общий язык!
Тони только того и надо было.
- Пусть она будет нашей новой мамой,- тихо попросил он,- мисс Иннин такая хорошая и ласковая. Вот и месье Рауль говорит, что у неё на редкость добрый и покладистый нрав. Пусть она останется с нами, пожалуйста!
Мольба ребенка была так откровенна, так наивна и чистосердечна, что Инн поневоле улыбнулась, робко взглянув на страшного человека, который по непонятной прихоти судьбы вдруг оказался отцом такого чудесного малыша.
- Да я бы не прочь,- присел тот на уровень детских глаз,- но боюсь, что твой крестный будет против!