Девушка знала, что случилось, и отчётливо понимала, что находится во сне. Эта мысль заставила глубокую рану в груди успокоиться, перестать нарывать, из-за чего не хотелось вырываться из этого забытия. У неё была определенная цель.
— Норман? Милый, выходи! И верни тех, кого отнял у меня. Не играй в игры.
Голос леди стал нежным и тихим, вопреки её выражению лица. Она прислушалась к зловещей тишине в ожидании ответа, но его не последовало.
— Я знаю, что ты здесь, Нор! Выйди и посмотри на меня. Посмотри на то, что ты со мной сделал! Смелее! — Она захотела закричать, но это было невозможно. Не в этом месте.
Багира босиком ступала по влажной земле. Казалось, что с каждым шагом кожа соприкасалась с какой-нибудь живностью: червями, змеями, тараканами и прочими, но дама не замечала этого. Она лишь оглядывалась по сторонам, не испытывая ни капли страха. Чудовищное место сейчас служило укрытием от не менее жуткой реальности.
— Ну же, выходи! Где ты, чёрт тебя побери? — Багира начала злиться, и её щёки залил румянец гнева. — А, я поняла. Оставил меня ни с чем, ранил и решил забрать с собой? Что же, я не против!
И тут полил косой дождь, а вдали загремела гроза. Обессиленная, леди упала близ столетнего дуба. Даже через густую листву до неё доходили ледяные струйки воды, беспощадно бившие по лицу.
— Может, это правильно. К чёрту всё. Зачем утаивать — я первая в списке тех, кто будет мучиться в адском огне. Что же, я готова понести ответ за все, что сделала.
Раздался новый раскат грома, но ответа так и не последовало.
Леди очнулась лишь через три часа. Открыв глаза, она почувствовала под собой ледяной асфальт. В воздухе стоял смрадный запах крови и сырости.
«Неужто я умерла и воскресла? Как жаль», — пронеслось в её мыслях.
Мучаясь от головной боли, она приняла сидячее положение, молясь, осмотрелась сквозь страх.
«Господи, это был не кошмар! Господи, господи, господи… »
Вокруг неё лежали обезображенные взрывом трупы. Окровавленные, изуродованные и холодные. Девушка поднялась на негнущихся ногах, покрываясь мурашками с макушки до самых пяток. Никогда в своей жизни она не ощущала такую отвратительную энергетику, как сейчас.
Кто-то ласково со спины коснулся её плеча, от чего девушка взвизгнула.
— Тихо, тихо, это я, дорогая. — Высокий фальцет Эдриана леди узнала с первых слов.
Она никак не могла определиться: рада она приходу певца или же не хочет его видеть. Багира, сложив брови домиком, отпрянула от него. Сейчас ей как никогда нужно было одиночество, ибо то отвращение, которое она к себе испытывала, никак не давало покоя. Певец не должен был касаться её.
— Не трогай меня, прошу, — простонала она, боясь быть слишком грубой.
Эдриан, вопреки её желанию, попытался обнять Стальную леди, но та его оттолкнула:
— Не смей! Уйди с глаз долой! Зачем ты только приехал? — Девушка явно была не в себе, будучи не в силах пережить изначальный шок от произошедшего. Тело сильно ломило, однако этой физической боли было не сравнится с душевной.
На лице мужчины застыла смесь стыда, удивления и страха. Впервые он увидел девушку такой беспомощной и такой убитой, и никак не мог помочь.
Леди, ступая голыми ногами по асфальту, склонилась над сложенными рядышком трупами. У неё не было слов, не было никаких эмоций, кроме отвращения к самой себе. Дрожащей рукой она провела по окровавленной щеке Вити, а после по своей, солёной и мокрой от слёз.
— Кто-то из нас должен был умереть, Витька. Или ты, или я, — произнесла леди.
Багира почувствовала присутствие Зафара рядом, и лишь поморщилась, вскинув вверх покрытую кровью руку.
— Кто это сделал, Заф? Кто эта гнида?
— Адвокат не стал бы совершать самоубийство. Витя тоже вряд ли, его бы за подобное убили ещё в карцере. Остаются только змеи.
Багира закрыла глаза, тем самым смаргивая пелену слёз. Она не слышала того гама, который создавали полицейские и врачей вокруг. Ей просто было плохо.
— А ведь мы должны были лежать здесь, Заф. Мы должны были покоится в этой земле, — проконстатировала она дрожащим голосом.
— Мы должны оставаться сильными, сестра. Мы не одиноки. Вставай. Встань из пепла вновь, сестра. Поднимайся… — Мужчина потянул её с земли, но та лишь попыталась ногтями впиться в асфальт, как в опору.
— Я не смогу! Нет сил, брат! Я не хоч, — стонала она, как в бреду, как в самом кошмарном сне.
====== Глава 35: Конец? ======
Последующие дни леди прошли как в тумане. Она напрочь лишилась всяких чувств, возможности нормально оценивать ситуацию, улыбаться или плакать. Девушка просто сидела глядя в одну точку до и после похорон двадцати близких человек.
Перед тем, как приступить к описанию произошедшего с Багирой события, стоит упомянуть, что на кладбище во время церемонии прощания с умершими Фареев не упустил возможности для нападения: он поджидал её в небольшой церквушке. От неминуемой погибели Стальную леди спас Эдриан, который ходил с ней везде, всегда держа её за ледяную руку. Он сразу же увидел силуэт вдали и предпринял соответствующие меры. Тем не менее, Багирой они остались незамеченными: девушка, осознав произошедшее, просто хмыкнула и пошла дальше. Это безразличие сильно обеспокоило Джордана с Зафаром — уж лучше бы леди расстреляла гада, чем просто ухмыльнулась. Все всерьёз задумались о её состоянии.
Новый генерал ФСБ, явно питавший отцовскую симпатию к бедной леди, настоятельно порекомендовал ей переехать в другое место. Учитывая её уязвимость и повышенную активность врагов, Багире было категорически запрещено посещать загородный дом и штаб-квартиру. Зафар с Эдрианом немного подумали и сошлись на том, что певец возьмёт девушку под своё попечение. К слову, Джесси была счастлива принять даму у себя в доме: она следила за ней, как за маленькой, не упуская возможности для применения своих профессиональных умений.
Эдриан и Багира лежали на кожаном диване в гостиной. Девушка без всякого интереса разглядывала рояль вдалеке, а мужчина поглаживал её по карамельно-русым волосам. В начале своего пребывания в гостях она избегала всяческого общения, не то, что физического контакта, но сейчас начала свыкаться. Во всяком случае, леди уже не вздрагивала от чьих-либо касаний.
Стояли туманные сумерки. За окнами не было ничего, кроме темноты, поглощающей всё без остатка. Если раньше девушка сторонилась этого времени суток, то сейчас для самой себя решила, что навсегда погрузилась в него, стала его частью. В жизни наступил точно такой же тёмный и мутный период, и неизвестно, что будет потом. Что произойдёт с отделом? С ФСБ в целом? С ликующими сейчас змеями и уже вышедшим на свободу Анисимовым? Всё это оставалось загадкой.
Сейчас, в этот нелегкий миг, период жизни, Эдриан, безусловно, переживал не меньше своей девушки. Он боялся любого отрицательного изменения в её состоянии, любой перемены. Сам же он ходил понурый, блёклый. Однако, видя её такой нежной, уязвимой и хрупкой, мужчина в некоторой степени радовался новому поводу для заботы.
— Багира, что же с тобой? Где же эта твоя русская отчаянность и смелость? — робко спросил Эдриан, продолжая гладить её по голове.
— Как бы ты себя ощущал на моём месте? Когда на твоих глазах охладели трупы самых близких. Генералы… Судья, адвокат, прокурор… В чём их вина? — Этот вопрос остался без ответа. — Я помню, как их тела опускали в сырую землю. Туда, где должна была лежать я!
— Что ты такое говоришь? — невольно воскликнул певец, даже не желая слышать о её возможной кончине. — Конечно, ситуация ужасна, но… жизнь не стоит на месте, милая. Пойми это.
— Да, жизнь не стоит. Только я остановилась. Эд, оставь меня.
Эдриан, тяжело вздохнув, сел перед девушкой и внимательно посмотрел в её глаза, такие пустые, холодные и бесчувственные. Он решил применить одну хитрость:
— Послушай меня. Внимательно. — Мужчина заговорил на совершенном английском, заставляя её сконцентрироваться на его словах. — Обычно ты ярче, чем сейчас. Сейчас ты выглядишь ужасно, просто убито. Тебе не к лицу. Где моя зажигательная королева? Сейчас я вижу только полутруп, не более.