«Папка мой замерз два года назад зимой - не дошел до дома по морозу, а мамка прачкой у владетеля работает, дома не показывается, считай, почти. Сам я за себя отвечаю» - гордо добавил он
Сердце сжалось от горечи. Папа- умер, у матери времени на него нет. А ведь я не задумывалась, чем же поддерживается хозяйство Альдера. Ими, вот, такими людьми. Здесь не все сказочно живут, здесь тоже есть голод и нищета, это мне невероятно, прямо по фентезийно-штампованному повезло сразу наткнуться на аристократа, который согласился забесплатно приютить меня. А, помнится, в первый день здесь я приблизительно такую картину себе и представляла - что вот некуда деться, не на что жрать, да и одеться не во что. Уже успела об этом позабыть, увлекаемая настоящими, по книжному, приключениями, где не мне приходилось заботиться о существовании и пропитании. Забыла, увлеклась, расслабилась. А нормальная жизнь - вот она, перед моими глазами. Этому мальчику она сахаром не кажется. И его семье на казалась. Для его семьи жизнь - что-то трудное и серое. Мать его уж точно не по дорогам разгуливает с приключениями разными, ее жизнь определена с рождения и до смерти. Работа, работа, работа. Была семья, да и та - сплыла. Вот она, осколки ее, передо мной. И мальчик, он - сам по себе, о нем тоже некому позаботиться, как, например, обо мне.
«Как же ты умудряешься помогать другим, когда тебе самому нужна помощь?»
Он останавливается, упирает руки в боки и гордо говорит - «Если могу, значит, помогу!»
Улыбаюсь и опускаюсь на корточки, захватывая его в объятия и ероша его волосы:
«Солнышко ты мое, знал бы ты, как редко попадаются люди, готовые помочь, когда самим плохо» - и целую его в щеку.
Он стоит, замерев и боясь пошевелится. Молчит, опустив глаза. А потом вновь берет меня за руку и увлекает в сторону от первоначального маршрута, уже быстрее, чем прежде.
«Я передумал, пойдем к пекарю другим путем» - сбивчиво объясняет он.
Идем быстрее, чем до этого, но он все увеличивает темп, постоянно оглядываясь. Сначала идет широкими улицами, постоянно вихляя среди людей, потом сворачивает в переулки и так же петляет, бросаясь из переулка в переулок. В очередной раз неожиданно свернув, он резко останавливается. Я, опустив глаза к земле, чтобы не запутаться в платье и не свалиться, не сразу понимаю причину остановки. А подняв глаза, вижу группку парней, кругом обступившую нас. Оглядываюсь - сзади тоже уже не пройти.
«Что, Шевр, сбежать решил, увести девчонку?» - насмешливо произносит самый старший, высокий, оборванный парень, шатен, такой же вихрастый, но не такой обаятельный. Глаза мутные, наглые. Весь какой-то нескладный, но ловкий и верткий. Чем-то он мне определенно не нравится. Вероятно, тем, что дорогу загородил отнюдь не с добрыми намерениями. Растерянно замираю. А он оценивающе смотрит на меня
«Не трогайте ее» - выступает мальчишка. Шевр. А я, как всегда не интересовалась именем.
Его хватают за руки двое парней и утаскивают в сторону, он вырывается, но они сильнее. А этот, высокий, подходит вплотную ко мне. Он тут явно за лидера. Смотрю на него, ожидая, что будет дальше. Явно ничего хорошего, но интересно, с чего начнет?
«Деньги давай» - наконец, озвучивает свои требования он.
От неожиданности даже улыбаюсь:
«Ты будешь смеяться» - говорю я - «но именно за деньгами я в город и пришла. Заработать. Нет у меня сейчас денег»
«Врешь!» - восклицает он, угрожающе приближаясь ко мне. Отступаю, пока не упираюсь лопатками в стену - «бедняки в таких платьях не ходят!»
Осматриваю себя - насыщенного голубого цвета текучий материал, явно дорогой, жемчужины по кругу и нитями вниз... Да-а-а, я явно не учла, в чем в город отправляться. Для меня оно - просто платье, а для кого-то метка, что у такого человека может что-то быть.
«Но у меня действительно нет денег» - беспомощно говорю я, глядя ему в глаза, в которых клубится жажда наживы и мрак
«Тогда отдавай жемчужины» - продолжает он
«Нет» - мотаю головой я - «Это подарок. А подарок я не отдам»
«Сама не отдашь - силой возьму!» - самоуверенно ухмыляется он, подступая, будучи полностью уверен в своей безнаказанности.
Достает большой, остро заточенный нож с темной рукояткой из старого-престарого дерева. Нож тоже темный от старости, лезвие сточено уже довольно сильно, но заточка на диво тщательная. Смотрю на него, не зная, что ожидать и пора ли уже орать «Спасите!»?. А он тянет руку с ножом к жемчужинам, к подарку Альдера. Не позволю! Прежде, чем успеваю понять, что творю, отталкиваю его руку и с силой бью по лицу. Звук пощечины разлетается по закутку. Мальчишки сзади хихикают.
«Ах ты, тварь» - злобно шипит парень и, размахнувшись, с силой всаживает в меня нож.