«Хочешь есть?»
«Очень хочу» - с жаром киваю я - «У меня со вчерашнего утра во рту маковой росинки не было
Он качает головой и заказывает печеной картошки с луком и сыром у полусонного хозяина
«Скажи, Альдер, ты слышал что-нибудь про гигантских белоголовых орланов?»
Он изумленно смотрит на меня:
«Где ты их видела?»
«А-ам, э-э-э-эм, ну как сказать... Один из них принес меня почти сюда, в когтях. Но выпустил, чтоб защищаться от дракона. Мне что интересно, то орлан - он магический или настоящий?»
«Тебе сильно повезло. Наверное, нёс тебя, как игрушку детям. Нет, они настоящие, только вот осталось их очень-очень мало. Они древние птицы. Но в последнее время мельчают. С каждым выводком мельчают. Крайне редко сейчас у этих орлов появляются на свет птенцы, соответствующие размером родителям. Вымирают гигантские орланы. Возможно, ты видела одного из последних»
Интересно, почему они мельчают? И всегда ли они до этого были гигантскими? Вспомнив туманный город в пустыне - там я не видела ни одного средства защиты от гигантских птиц. А ведь будь они - была бы и защита. Не летали бы так беспечно междугородние НЛО, не ходили спокойно под открытым небом люди, не использовался бы такой хрупкий транспорт, как шары. Возможно ли так, что то, что я видела, породило выброс радиации, который привел к росту обыденных в прошлом птиц? А теперь, спустя время, последствия этого облучения сходят на нет? Как интересно получается - последствия гибели одной цивилизации воспринимаются за нормальную жизнь - другой.
Принесли заказ и, про все забыв, я углубилась в поглощение вкуснейшей в мире картошки. Меня не отвлекали, давая спокойно насытиться. Наевшись, я откинулась и вздохнула. Сонливость накатила с новой силой. А они терпеливо ждали, рассматривая меня и сравнивая с тем обликом, который они помнили.
«Ребят, я понимаю, что поступаю, как огромная свинья, но, честно, сейчас мне больше всего хочется спать. Простите. Возможно ли где выспаться?»
Альдер кивнул и Медвяна отвела меня на второй этаж, в свой номер. Увидев кровать, я позабыла все на свете и, скинув всю одежду в кучу, без сил свалилась под одеяло. Как же хорошо, когда, встретив друзей после долгой отлучки, не приходится первым делом посвящать их в произошедшее, а, благодаря их за великодушие, уснуть!
Проснулась за полдень. Огляделась. При свете дня гостиница была не так привлекательна. Все-таки отличаются жилые дома и такие вот, проходные. Половичок на деревянном полу из больших строганых и полированных воском, временем и ногами досок, пара стульев с гнутыми из лозы спинками, кровать, на которой я спала. Чистая, без клопов и вшей, вопреки моим же штампам о средневековье. Хотя, может быть и так, что это работа Альдера или Медвяны. Да тут, в этом мире, меня одни только догадки и сопровождают. Ни одной точной информации! Кровать с небелеными льняными простынями и подушками под покрывалом. Без наволочек и пододеяльников. И то, подозреваю, что не во всех номерах такая роскошь. Белые стены, с немного потрескавшейся штукатуркой. Голые, без рисунков, картин и украшений. Стол на крестовидной подножке, ящик на полу. Ведро под умывальником и рядом еще одно, с чистой водой. Ни зеркал, ни украшений, ни излишеств. Комната для недолгой остановки в пути. Поспать. И окна со ставнями, сейчас неплотно прикрытыми, чтобы дневной свет не слишком мешал мне, спящей. Встала, привычно уже сунула ногу в брючину, но остановилась. Какого черта? Я ж теперь под защитой. Залезла в мешок, которым я обзавелась за время путешествия для складирования вещей, и достала оттуда изрядно позабытое платье. Голубое, с нитками жемчуга - первое мое платье в этом мире. Единственное. То, которое мне подарил Альдер. Прижимаю его к себе, нюхаю. Оно еще помнит меня до всех этих приключений. А пахнет почему-то шиповником. Словно и не носила. Все-таки магия - это вещь! Укладываю аккуратно походный костюм в мешок, а платье решаю одеть после помывки. Обмотавшись в простыню, выхожу из номера и спускаюсь по мощной, но скрипящей лестнице на первый этаж. В едальню. Чтобы найти хоть кого из здешней администрации. Вижу Альдера, тот что-то жует в глубине зала, киваю ему приветственно, но пока не подхожу - у меня дела. Народу мало, человека три всего разбросано по залу. Из маленьких окошек струится свет, в котором плавают, переливаясь, пылинки. Тихо. Доносится иногда звон посуды откуда-то сбоку, чьи-то приглушенные голоса, да снаружи, с улицы, периодически доносятся звуки - но все равно ощущение уютной тишины. Приближаюсь к стойке. Там стоит крепкая телосложением женщина, не лишенная, впрочем, привлекательности. Таких обычно называют ухватистыми хозяйками. В синем платье с бордовым передником и заляпанным грязью полотенцем, повязанным поверх платья. С каштановыми волосами, убранными под темно-синий же головной убор. Большие руки протирают столешницу, обмахивают тряпкой что-то вроде самовара, двигаются дальше, находя грязь, реальную или выдуманную и убирают ее. Глаза женщины скользят по протираемой поверхности, изредка отвлекаясь на жарящегося неподалеку поросенка. Потом неожиданно глаза поднимаются на меня.