Осваиваясь со своим новым состоянием, я научилась мало-помалу обслуживать себя самостоятельно, научилась резать, наливать тесто, самостоятельно находить нужные специи - теперь они всегда стояли строго на одном и том же месте, рука сама их автоматически находила. За наполнение всех этих баночек отвечал тоже Шевр. Отказа в ингредиентах я не знала. Даже появился сахар, Савр потому что теперь не боялся разориться, моя продукция шла с таким бешеным успехом, что сахар стал просто приятной изюминкой для разбалованных богатеев. Обнаружились пробелы в языке. Оказывается, мой мозг воспринимает местный язык, попросту находя аналогии из имеющегося у меня словарного запаса, а вовсе не дословно переводя местное наречие. То есть, если не понятно, я знаю картошку - картошкой. А здесь ее зовут иначе, только я все равно слышу слово - «картошка». Я, не они. Они слышат то, что произношу я. Иногда приходилось окольными путями продираться сквозь дебри непонимания. Доходило до комичного. Простую чернику тут знали, как синявицу. Но я-то слышу - «черника». Не знаю, как работает мой переводчик, потому что никакого акцента за мной не замечают, по говору для всех, я абсолютно местная. И я не замечаю никаких акцентов. Я воспринимаю слова - и все. Как-то слышала разговор Савра с поставщиком и где-то они повздорили. Так я спросила Шевра, в чем дело? На что он удивленно осведомился, откуда я язык его народа знаю? Вот что мне было отвечать? Да я сама понятия не имею. С моей точки зрения, он говорил на одном языке, что со мной, что с поставщиком. Я просто не улавливаю разности языков. Как это работает, я не знаю. Что черника-синявица узналось тогда, когда во время жаркого выяснения подробностей неизвестного ингредиента были перечислены все признаки черники и мой мозг сопоставил свои знания с новым словом. Тогда в его закоулках появилось оба синонима, а мой словарный запас обогатился этим словом для ушей других. Видимо, все наше знание языков построено на ассоциациях и ощущениях, оно не академическое, а живое, воспринимаемое через все тело. Объяснил бы мне кто этот феномен из специалистов...
Я даже научилась передвигаться в пространстве - правда, весьма ограниченном - дом, да двор, где туалет. Это когда выносным ведром не пользовалась, которое выносил все тот же Шевр. Все по памяти, я внутренне нарисовала себе точную картинку - что где лежит, что где стоит, где надо поднять ногу, а где пригнуться. Оказывается, память у меня очень даже ничего. А, может, включились, как раз, наконец, те самые компенсаторные механизмы. В любом случае, я стала много самостоятельнее. Чем в первые кошмарные дни и не нуждалась уже в той пристальной опеке, что обеспечивал Шевр. У него появилось больше свободного времени, которым он с удовольствием пользовался. А я ждала, когда мне станет хорошо. Пережитый кошмар потихоньку забывался, слабость уходила, я начала подумывать о свободе. Думаю, я достаточно отблагодарила Савра - его лавка, по словам Шевра, самая популярная в городе, а продукты поставляются аж на владетельский стол. Я улыбалась, ценя иронию момента. Знал бы Альдер, еду, чьими руками приготовленную, он ест...
Все это время, что я описываю, я не провела в этом мире одномоментно. Я жила и обычной, реальной своей жизнью - ходила на работу, делала дела, ездила на автобусах и метро. Готовила есть и задротила в игры. Я жила обычной жизнью обычной девчонки в настоящем, совсем обыкновенном мире. Даже не всегда, когда засыпала, попадала в этот, магический, мир. Это помогало мне сделать какое-то особое состояние, когда зависаешь на границе яви, когда мозг еще работает и сна - когда уже совсем ничего не чувствуешь и просыпаешься на следующий день, совершенно не помня, как ворочался всю ночь, храпя на всю Ивановскую. Иногда это приходило само, а иногда приходилось изо всех сил напрягаться, чтобы удержаться в этом состоянии - мозг - очень коварная штука, он хочет полноценного отдыха, сна, а я ему мешала. Да-да, у меня были конфликты с собственным телом. Ведь и время, проведенное в магическом мире, не соответствовало времени в мире реальном, действуя с тем же правилом и в обратном направлении. В магическом мире проходили дни и недели - за одну ночь. Или за пару минут - и я на это никак повлиять не могла. А возвращаясь с мира реального в мир-сказку, я возвращалась, слава Ктулху, в одно в время с временем отбытия. Тот баг, с пролетами временными, как тогда, когда я возвращалась с Медвяной, благополучно себя не проявлял. И я опять-таки не знаю, что его тогда вызвало. И да, это не медитация - я пробовала использовать ее, но она оказалась совершенно бесполезной. Я снова не знаю, как все это объяснить. Простите, я гуманитарий. Причем, атеистичный гуманитарий, полностью верящий в торжество науки над мракобесием. Рассказывай мне кто другой то, что я излагаю здесь - я бы сама вертела пальцем у виска. Собственно, я и вертела пальцем у своего виска, когда вслух (еще даже не описав это письменно) рассказывала все эти события человеку, который и попросил меня написать книгу. Он слушал внимательно и ни разу не крутил пальцем, за него это приходилось делать мне. Я, абсолютно материалистичный человек, путешествую по миру магии каким-то совершенно нематериалистичным образом, более того, являясь настоящим, взаправдашним Богом этого самого мира. А психиатры считают меня симулянткой, говоря, что я абсолютно адекватна. Не, я не обращалась, я просто в Мединституте училась, там были пары и практики. Там были знакомства и тренинги. Ну, я так окольно и узнавала - со стороны я нормальный человек? Или все-таки, не очень? Мне говорили, что любой творческий человек немного «не от мира сего», а что человек я творческий - сомнений не вызывало ни у кого. Мои творческие порывы в пределах среднестатистической нормы, есть люди одаренные, до сумасшествия которых мне еще сходить и сходить. Говорят, гениальность и безумие ходят рядом. Мне это не грозит, я середнячок. Приходится в моменты сомнений в своей адекватности напоминать себе, что неадекватность обычно со стороны все-таки видно.