«Что это было?»- спрашивает Вадим. Видимо, у меня. И я отвечаю
«Ты про что? Про вурдалаков, про то, что мы наверху, про вас?»
«Да про все, пожалуй» - снова говорит Вадим - «как же холодно, нагишом-то»
«Ой, мама, вы нагишом. Хорошо, что я слепа, сейчас бы неловкости было...»
Он берет меня под руку, говоря, что надо выбираться к жилью и ведет куда-то. Отдаю ему свой плащ, чтобы они там хоть как укрылись. Холод тут же обнимает и меня. Вадим снова спрашивает, что произошло.
«Ну, вурдалаки больше ими не являются, по крайней мере те, что были рядом. Про остальных не знаю. Вы...» - тут я помолчала - «Вы больше не оборотни. В вас проникло ничто и изменило вас. И нимфы сказали, что не могут допустить, чтобы зло было на их территории - так вы оказались наверху....»
«А потом?» - испытующе уточнил Вадим
«А потом я попыталась найти способ, как вам помочь....» - я снова замолчала
Молчал и Вадим, и старик
«Я убрала то, что позволяло ничто проникнуть в вас. Магию. Я сделала вас людьми» - пришлось продолжить до конца мне.
«Значит, теперь я человек» - задумчиво сказал он - «Странно, я так долго этого хотел, а теперь не знаю, радоваться или плакать»
«А ты?» - повернулась я, предположительно в сторону старичка. Но голос раздался с другой стороны.
«Ты, видимо, у меня спрашиваешь? Ну что сказать? Оборотнем я уже был, теперь посмотрим, как быть человеком. Бояться меня теперь не будут, возьму жену, нарожаю детишек, заживем по-человечески...»
Его прервал звук колокольчиков
«Лю-ю-юди» - презрительно протянул тонкий голос - «действительно люди. Только из уважения к вашему предыдущему облику, мы еще общаемся с вами. Держите, ваша одежда»
С воплем радости Вадим отпустил мою руку и далее слышалось только шуршание тканей. Потом мне на плечи накинули мой плащ и мне снова стало хорошо.
Тем временем колокольчики приблизились ко мне:
«Ты лишила лес его магии - и это зло. За меньшее мы навсегда изгоняли из леса. Но ты уничтожила зло, что сюда проникло - это добро. За добро мы награждаем. Я не знаю, как к тебе относиться. В тот участок леса нам больше нет доступа. Но ты не тронула наши подземные сооружения в том месте и они для нас открыты - спасибо. Ты - загадка для меня. Как ты смогла сделать то, что сделала?»
«Мне бы не хотелось говорить это. Я и так наделала много ошибок. Мне и так придется тщательней себя вести. Прости. Ты мне очень нравишься - у тебя четкие принципы и видение мира, ты любознательна и верна слову. Но свои тайны я бы хотела оставить при себе. Может быть, когда-нибудь, я не побоюсь рассказать вам о себе, но не сейчас. Можно, я обниму тебя на прощание?»
Некоторое время ничего не происходило, а потом меня осторожно обняли тонкие ручки. Я улыбнулась и обняла в ответ. На душе стало радостно и светло, а в голове раздавалась мелодия, играемая колокольчиками. Потом ручки выпустили меня и я отпустила тонкое тельце. Все стихло.
Вадим молча взял меня за руку и повел дальше. Так мы шли довольно долго. Я думала о том, что произошло, Вадим, вероятно, о том, что теперь он человек, старичок... старичок - не знаю, он мне непонятен. Временами мне казалось, что я вижу нашу дорогу - когда я совсем погружалась в свои мысли я то и дело видела колейную дорогу сквозь лес, усыпанную черной уже от влаги листвой и нас, идущих по ней. Но стоило мне обратить на это внимание и попытаться вглядеться получше, как перед глазами снова была темнота. Что это было? Будь Вадим по-прежнему оборотнем, я бы предположила, что его эмпатия имеет и обратный канал. Но теперь он был человеком. Или, может, моя слепота была мной же и выдумана и, забыв об этом факте, я снова видела? Я не знаю. В любом случае, часть дороги я помню.
Глава 8. Назад дороги нет
Шли мы в тишине. Птицы уже не пели, лето закончилось. Развлекал нас только вездесущий ветер, заставляя на разный манер скрипеть ветки и завывая на разные ноты в просветах деревьев. Я сначала не поняла, почему Вадим ускоряет шаги и его рука все сильнее тянет меня за собой. А потом среди завываний ветра и я услышала еще один звук. Вой. Волчий охотничий вой. И тогда мне стало страшно. Снова. Видимо, сезон охоты объявлен по наши головы, если из огня мы попадаем в полымя. Вой приближался и теперь мы почти бежали. Раздумывать, отвлекаясь, теперь мне было некогда и поэтому этот участок дороги так и останется для меня загадкой. Бежать было тяжело - платье хлестало по ногам, а подобрать я его не могла, одной рукой неудобно, а вторая крепко сжата Вадимом, да и сама я боюсь отцепиться. Капюшон плаща слетел с моей головы, и мелкая морось основательно уже подмочила лицо, руки, шею и даже немного область декольте. Волосы растрепались и облепили меня противными ледяными прядями. Несмотря на холодное время года и настоящую температуру на улице, мне от бега было жарко, словно летом. Сбивалось дыхание и колол бок, горели икры ног было большое желание просто упасть и лежать, но останавливаться было нельзя - вой звучал все ближе. Наконец, мы все-таки остановились. Я тут же согнулась, уперевшись руками в колени и с трудом переводя дыхание.