- Есть такое, - с грустной улыбкой признался Кангасск и показал Ориону огрызок плитки: поскольку утром он прикладывал ее к ране, та побурела. - Еще немного, и нечем будет спасаться...
- Ты что, прямо с кровью ее ел? - покачал головой Орион.
- А что, моя же кровь... - беспечно отозвался Кангасск и к чему-то добавил: - А команда со мной не разговаривает. Все ходят мимо меня так, как будто я пустое место. Даже Прок...
- Это из-за тезки моего... - с пониманием произнес сын звезд. - А я вот подошел тебе за него спасибо сказать. Большое. Этот парень... честное слово... как будто подарок из прошлого.
Кангасск не ответил, только посмотрел другу в глаза.
- А я вот все о ней думаю... - начал он.
- О ком? - спросил Орион.
- О капитане... О том, что она сказала перед смертью... И об изумрудных драконах. Я слышал легенды о драконах разумных и чувствующих, но у нас в Арен-кастеле на такие вещи только не плевали. К нам каждый год наведывались желтые драконы, сколько я себя помню. А это существа безобразные, наглые и тупые. Но этих, изумрудных я сам видел. И слышал. И почувствовал тогда... через харуспекс... - Кангасск с рассеянной улыбкой обернулся к Ориону. - Они действительно разумные и чувствующие. Как люди. Я и не знал, что такое бывает...
- Многое из того, что лежит за пределами обитаемого Омниса, неизвестно даже миродержцам, - задумчиво произнес сын звезд. - Сдается мне, эти изумрудные похожи на ваших желтых не более, чем люди на маскаков. Я и сам едва поверил тому, что увидел. Как много я спросил бы у капитана, будь она жива!..
- Думаешь, она и вправду изумрудный дракон в человечьем облике? - спросил Кангасск и снял с рукава взбирающегося на плечо Игниса.
- Не знаю, - сын звезд только развел руками. - Не знаю... Будь у нас время... Нет, я бы не поленился заглянуть за пределы карты и узнать об этих существах хоть что-нибудь.
- Я тоже всегда удивлялся, как все подобное происходит не вовремя, - согласился Кан. - Но, может быть, когда вся эта ерунда с кражей Хоры закончится...
- Не загадывай, - прервал его Орион. - Думай о сегодняшнем дне. Ну, в крайнем случае, о завтрашнем. Сейчас нам надо доставить корабль в Мирумир, а самим как можно шустрее нестись в Южную Башню. Я уже и сам начинаю беспокоиться.
- Когда мы пересечем границу?
- Думаю, скоро. Но сразу хвататься за трансволо нельзя: границы расплывчатые, так можно и в какое-нибудь нестабильное завихрение попасть. Вот, смотри, я раньше тебе рассказывал, как такие вещи определяются...
Орион вынул из-за пазухи скомканный и, похоже, влажный платок и развернул его на ладони. В самом центре, как жемчужина на мягкой подушечке, оказалось крупное, напитанное влагой зерно. Коричневая оболочка уже лопнула и показался толстый, вкусный на вид росток в красно-зеленую полоску, с почкой наверху; под зерном в складках ткани змеились два мохнатых белых корешка.
- Ну и какой карламан растет вдоль Южной границы? - ехидно спросил Орион.
- Полосатый, - с досадой ответил Кангасск. - Karlamanus lineatus. И не надо меня экзаменовать...
- Итак, kl-индикатор уже проклюнулся, - нарочито по-научному выразился сын звезд, - значит мы входим в зону стабильной магии. Но в трансволо мы войдем не раньше, чем развернется второй лист, понятно?
- Угу... - невесело вздохнул Кан. По всему выходило, что ждать еще долго.
Он поднял глаза к небу. Сквозь синий небосвод уже проступали крупные звезды. И тоненький, точно изогнутая шпага, серпик луны. За все время пути Кангасск успел смириться и с качкой, и с даже с немыслимой бесконечностью моря... и сейчас он вернулся бы в любой из этих дней: в самый первый, когда у него не было даже спасительной мятной плитки, или в ночь со второго на третий, хоть в гущу боя - лишь бы не сходить на берег и не встречаться с тем, что ждет его в Юге. Кан понятия не имел, что это или кто; просто такого сильного нежелания идти куда-либо он никогда за собой не замечал и чувствовал, что это не к добру, что это, - вопреки всему, ради чего он туда отправился, - все же ему не по силам...
Что ему было делать с этим? Сказать Ориону? А что сделает Орион, сын звезд против самой Судьбы?.. ведь перед нею равны все: смертные, бессмертные, даже миродержцы. Значит, оставалось ждать. А ждать неизбежного было мучительно...
- Смотри, - Орион толкнул Кангасска локтем, - первый лист.
Сочный полосатый листочек изящно развернулся, словно бумажная фигурка, складываемая по особым правилам. И - как ни странно, этот простой жест маленького карламана наполнил сердце Кангасска тихим светом - воспоминаниями о матери. Она творила чудеса из простой бумаги, и невзрачные листы превращались в крылатые корабли, остроносых птиц, в цветы, раскрывающиеся, если потянуть за уголки. С тех пор Кан видел что-то подобное только раз - в Серой Башне, когда уронил шкаф с книгами и из них высыпалось все, что лежало меж страниц. Быть может, это искусство - особое. Быть может, миродержцы учили ему своих Учеников. Но мама никогда не знала миродержцев...