Кроган полагал, что это ему наказание свыше за что-то, - он вообще был для разбойника очень религиозен, - но и помыслить не мог, за что... Паренька, которого он по глупости-молодости замучил и убил на потеху толпе, он давно не вспоминал. Зато Сэслер не забыл своего старшенького, которого, кстати, звали так же, как отца. Не забыл - и мстил жестоко...
...Нет, эти двое никакие не солдаты Крогана, решил Сэслер... У них приятные ясные лица. Очень милые молодые парень и девушка, ровесники, похоже. И говорили они о совершенно безобидных вещах... Девушка весело рассказывала парню о Севере. Истории были смешные. Сэслер - и тот "заслушался", если это слово применимо к чтению по губам.
"Путешественники, - подумал он. - Как есть - путешественники. Молодые, смелые, но такие беззащитные... Парень на моего старшего похож чем-то... Да, ему и лет примерно столько же... Эх, через мои земли пропущу, ладно уж, а вот как на Кроганские выйдут - что тогда?, - Сэслер зажмурился, так мучителен был выбор. Но перед глазами снова встал старший сын, погибший молодым... - Нет! Не могу я! - мысленно крикнул охотник. - Присмотрю за ними, не будь я Сэслер!"
...Вечер спустился быстро, укатив солнце за холмы. За день пути устали и чарги, и путники, так что привал всем был в радость. Чарги отдирали сочную кору с деревьев и с аппетитом ее хрумкали. Они вообще всеядны, могли бы поохотиться, но, видно, ленились сегодня. Кангасск притащил хвороста, Владислава пристроила над костром котелок, где уже лежали, залитые водой, сушеное мясо и злаковые хлопья, - извечная еда путешественников, которую, при отсутствии возможности сварить суп, грызут в сухом виде. Есть еще мюсли - смесь вроде этой, только с сухофруктами и орехами вместо соленых мясных кусочков.
- Стоит ли костер-то разводить? - спросил Кан, которому в лесу было не по себе. - Заметят еще...
- Не думаю, - возразила Влада. - Насколько я знаю, местные головорезы сюда не ходят. У них бытуют какие-то мрачные легенды об этом лесе...
- Еще лучше... - Кангасск нервно сглотнул. - Тогда, пожалуй, запалю-ка я хворост. При огне спокойней как-то...
Огнива кулдаганец, надо полагать, в жизни своей не видел. У них в пустыне не принято как-то щелкать камнем о камень, чтобы добыть огонь. На то зажигалки имеются.
Зажигалку он не без труда выудил из кармана: карманный дракон пищал, отбивался и цеплялся когтями за куртку. Недавно хозяин насыпал в карман мюсли, коих огнедел наелся, и теперь маленького ящера клонило в сон, потому, когда его стали вытаскивать, он возмутился от всей души.
- Вот. Зажигалка, - продемонстрировал Кангасск дракона. - Зажимаешь в кулаке - и получаешь огонь.
Он действительно сжал дракончика в кулаке и провел его мордой над дровами. Влажное дерево маленькому язычку огня покорялось неохотно.
- Вот, - гордо говорил Кан, - а ты - огниво, огниво... Да мы...
Тут раздался тонкий пукающий звук... Кан осекся на половине фразы и, жестоко ругнувшись, разжал кулак... На ладони красовалось серое дурно пахнущее пятно.
- Ах ты тварь! - взревел он...
Минут пять, под радостный смех Влады, разъяренный Кангасск пытался выловить нерадивую зажигалку в траве. Юркий дракончик каждый раз ловко избегал карательного кулака. В конце концов, когда хозяин потерял его из виду, вымыл руку и успокоился, он тихой сапой вернулся в теплый карман.
Влада все еще не могла перестать смеяться - прыскала от смеха при одном только взгляде на Кангасска.
- У него либо дефект заднего клапана, как у половины зажигалок, либо просто наглая тварь... - смущенно оправдывался Кан...
...Сэслер не понял, что там у них произошло и что говорил девушке сидевший к нему спиной парень, но видел, как они смеялись, и не удержался - улыбнулся сам. Правда, к нежданной маленькой радости тут же примешалась давняя боль - опять вспомнил о сыне, Сэслере-младшем...