Эдвард, который всегда благосклонно относился к костюмам и рубашкам, с сочувствием наблюдал за манипуляциями друга. Каллен попытался поправить цветок в петлице его фрака, но заледеневшие, дрожащие пальцы только ещё больше усугубили ситуацию. Эдвард резко отдёрнул руку и, что было сил, сжал её в кулак.
- Ну спасибо! – косясь на почти выпавший из петлицы цветок, беззлобно проворчал Эммет.
Парни посмотрели друг на друга и нервно рассмеялись: каждый из них увидел на лице другого точное отражение всех тех чувств, что испытывал сам.
В эту самую минуту гул голосов затих, уступая место красивой мелодии, а взгляды всех гостей устремились к центральному проходу, по которому, словно два сошедших с небес ангела, плавно, будто не касаясь пола, скользили невесты.
Такие разные обе были одинаково прекрасны в своих свадебных нарядах, с лёгким румянцем волнения, счастливыми улыбками и глазами, излучающими мягкие волны любви, направленные на двух мужчин, замерших у алтаря. Такое редкое для марта солнце, казалось, специально выглянуло из-за облаков, чтобы незваным гостем проникнуть на это священное таинство. Его лучи, заглядывающие через окна церкви, путались в волосах невест, купались в атласно-шёлковых складках их платьев и нежно гладили изысканные кружева, создавая ореол таинственного свечения.
В этот момент всё происходящее вдруг приобрело для Эдварда и Эммета совершенно другой, особенный смысл, в одну секунду став не просто самым волнительным, но и поистине самым счастливым днём в их жизни, днём, который они будут помнить даже много лет спустя. От недавнего волнения не осталось и следа. На смену ему пришла неземная лёгкость, словно за спиной у них выросли крылья. Сладкая истома волной прошлась по телу и сосредоточилась в груди, заставляя сердце петь о своей любви.
- Самый прекрасный из всех ангелов… – прошептал Эдвард. Он явственно ощущал легкое покалывание в кончиках пальцев – так велико было его желание как можно скорее прикоснуться к Белле.
- Неземное совершенство… – выдохнул Эммет, в одно мгновение забыв о фраке и душившей его «бабочке». Вокруг не осталось ничего и никого – только он и Розали. Его прекрасная Розали.
И вот они уже стоят у алтаря рука в руке, такие счастливые, такие любящие, такие открытые всему миру и такие искренние в своих клятвах перед Богом и перед людьми. Слова, идущие из самого сердца: «Спасибо за твою любовь… Ты вдохнула в меня жизнь… Я клянусь быть верной и преданной тебе до конца своей жизни… Я никогда не думал, что у меня есть мечта, пока этой мечтой не стала ты… Ты – моя судьба, моё счастье, моя жизнь… Я благодарю Бога за то, что ты у меня есть, и благодарна каждой минуте, которую провожу рядом с тобой… Когда я смотрю в твои глаза, даже небо окрашивается в другой оттенок синего… Благодаря тебе я смеюсь, я улыбаюсь, я снова не боюсь мечтать… Ты – моя душа, моё сердце, мой разум, всё светлое во мне – это ты… Я люблю тебя, мой родной!.. Пронесу нашу любовь через всю жизни!.. Я обещаю любить тебя в радости и печали и отдавать тебе всё, что есть у меня, полностью и всегда!.. Я могу громко заявить, что я самый счастливый человек на свете, и я люблю тебя!..»
Две пары грациозно кружили по залу в своём первом супружеском танце. Каждое прикосновение, взгляд, улыбка – всё сегодня ощущалось иначе, острее, будто в первый раз. Невесты, словно фарфоровые статуэтки, казались такими трогательно-хрупкими, миниатюрными в объятиях своих мужей, в каждом жесте которых читалось безотчётное желание защищать, оберегать и заботиться о своих любимых.
- Я так счастлив! Ещё никогда я не был так счастлив, как сегодня! – прошептал Эдвард, заглядывая Белле в глаза. – Так счастлив, что даже страшно…
- Страшно? – ладонь девушки мягко, но решительно переместилась со спины Каллена на грудь – туда, где билось его сердце.
- Трудно поверить в то, что можно быть просто счастливым и больше не думать ни о чём плохом. Страшно, что это вдруг закончится, – Эдвард закрыл глаза и резко втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, но тут же снова посмотрел на Беллу и улыбнулся. – Прости, я – параноик.
- Уверена, что это излечимо, – её пальцы мягко коснулись щеки Каллена в том месте, где до сих пор оставался небольшой бугорок шрама от ожога. – А лучшее лекарство – это время и моя любовь.
- Против таких мощных лекарств не устоит ни одна болезнь, – Эдвард крепче прижал к себе Беллу и поцеловал в макушку. – Ты – мой ангел-хранитель.
- А ты – мой.
Всего в нескольких метрах от них Эммет так же крепко прижимал к себе свою Розали.
- Ты знаешь, что тебе очень идёт фрак, в нём ты такой… сексуальный, – сквозь улыбку прошептала Роуз.
- Ну да, как корова с седлом, – хохотнул тот в ответ.
Розали от души рассмеялась и, слегка отстранившись, заглянула любимому в глаза:
- Никто и никогда не смешил меня так, как ты.
- Я надеюсь, это комплимент? Если же ты намекаешь, что я похож на клоуна, то это не сойдёт тебе с рук просто так: я буду мстить, и месть моя будет страшна! – Эммет наклонился к Роуз и куснул её за мочку.
- Это комплимент, но если ты всё же хочешь помериться силами, то я с удовольствием принимаю твой вызов! – Розали просунула палец под его рубашку между пуговицами и больно царапнула кожу.
- Что ты со мной делаешь?! – жарко прошептал Эммет в самое ухо Розали. – Как после такого дожить до брачной ночи?
- До Гавайев всего шесть часов лёта, – в тон ему прошептала та. – Просто думай о том, что я компенсирую тебе каждую минуту ожидания.
На смену медленной композиции заиграла ритмичная музыка, призывая гостей насладиться этим вечером и потанцевать от души.
- Как ты себя чувствуешь, Белла? Не слишком устала? – в голосе Карлайла звучала искренняя забота.
- Всё отлично! – заверила его та, переглянувшись с улыбающимся Эдвардом. – Вы спрашивали меня об этом всего час назад.
- Я уже говорила ему, чтобы он перестал беспокоиться, но врач в нём слишком силён, – пояснила Эсми, положив руку на плечо мужа.
- Сейчас во мне говорит не врач, а дедушка, – обняв жену, возразил тот.
- Из тебя получится отличный дедушка! – рассмеялся Эдвард, прижимая к себе чуть смутившуюся Беллу. Переведя взгляд на Эсми, он добавил: – А из тебя выйдет отличная бабушка!
- На самом деле, можно сказать, что мы ими уже стали, – улыбнулась Эсми.
- Сынишка Джаспера и Элис, – догадался Эдвард.
- Да, за последние месяцы Элис стала нам как родная, и малыш Джексон… я без ума от него!
В тот роковой день, прежде чем ехать в заброшенный порт, Эммет и Джаспер оставили Элис на попечение Эсми – так и состоялось их знакомство, быстро переросшее в сильную привязанность и полнейшее взаимопонимание. Роды начались у Элис тогда, когда Джаспер всё ещё находился в реанимации, и именно Эсми была рядом с девушкой в столь волнительный и радостный момент, а уже после рождения малыша Джексона не отходила от них ни на шаг. Каждая из женщин смогла дать другой то, чего та большего всего желала: Эсми дала Элис материнское тепло и заботу, а Элис Эсми – возможность излить ту самую материнскую любовь, которая столько лет накапливалась в ней, никем не востребованная.
- Я очень рад за вас, – улыбнулся Эдвард, – за вас всех, правда!
- Тогда вы не обидитесь, если мы сейчас уедем? – смутившись, спросила Эсми. – Малыш остался с одной из официанток из бара Джаспера, но ей уже пора домой, и мы с Карлайлом вызвались понянчиться, чтобы молодёжь смогла как следует повеселиться.
- Конечно нет! – заверила Белла.
- Тем более что и мы, и Эммет с Роуз тоже скоро уедем, – добавил Эдвард. – У них скоро самолёт, ну а у нас… брачная ночь…
- Милый, ты смущаешь девочку! – ласково пожурила его Эсми, видя, как ярко вспыхнули румянцем щёки Изабеллы.
- Самое время, чтобы нам ретироваться, – многозначительно улыбнулся Карлайл. Обнимая молодожёнов на прощание, он улучил момент, когда внимание Беллы переключилось на Эсми, и прошептал Эдварду: – Дом в вашем полном распоряжении. Мы добавили несколько романтичных штрихов. Надеюсь, вам понравится…