Я даже не помню, сколько мне было лет, когда я впервые сел на байк, но отлично помню, что я тогда почувствовал: великое счастье быть свободным, упиваться скоростью и слушать голос ветра… Я стал единым организмом со своим новым другом, у которого пусть было и железное сердце, но оно было. Наверное, ты сейчас слушаешь меня и считаешь все это не более чем романтичным бредом. Но я действительно думал тогда именно так! Байк надолго стал моим единственным увлечением, страстью… жизнью, наконец.
К счастью, мои родители были строгими людьми, считающими, что их сын должен получить достойное образование. Несмотря на свою страсть к байку, я не был трудным подростком и всегда прислушивался к их мнению. Учеба в колледже давалась мне легко, поэтому хватало времени и на увлечение. Днем я сдавал экзамены, а вечером гонял с ребятами по городу…
Через год после окончания колледжа умер мой отец. Мама осталась без средств к существованию, потому что никогда не работала, посвятив всю себя дому и семье. Несмотря на престижное образование, найти приличную работу без связей оказалось делом непростым. Денег и так не хватало, а тут еще она заболела, и понадобились дополнительные средства на лекарства. Поэтому когда ко мне пришел мой кузен Джеймс и предложил поработать на него за приличное вознаграждение, я, не раздумывая, дал свое согласие.
К тому моменту у него уже было много денег, потому что он не гнушался ничем в своем стремление разбогатеть. Чем только Джеймс не занимался! Но в этом бесконечном списке не было ни одного пункта, не запрещенного законом.
Он решил заняться подпольными уличными гонками на байках, поэтому обратился ко мне, помня о моем давнем увлечении. И я стал участвовать в этом весьма прибыльном, но опасном бизнесе. За два года я не проиграл ни разу! Даже не берусь считать, сколько миллионов мой братец заработал на мне, но и я не мог пожаловаться на скромное существование!
А потом умерла мама… и я остался совсем один… Я не хочу оправдаться тем, что был в тот период в жутком душевном состоянии, нет… В общем, я стал принимать непосредственное участие и в других направлениях его…хм… бизнеса. Я чувствовал, что постепенно становлюсь похожим на Джеймса, но остановиться было трудно.
В один из дождливых дней я катался по городу на байке. Мое колесо попало в небольшую выбоину на дороге, и я чуть не сбил хрупкую девушку с огромным чемоданом в руках, который, не на шутку перепугавшись, она отбросила в сторону. Он открылся, и все вещи оказались разбросанными по дороге.
К тому моменту я уже превратился в такого человека, который мог спокойно проехать мимо, даже не притормозив, чтобы убедиться, что никто не пострадал. Но что-то заставило меня остановить байк. Я помог девушке подняться, заглянул ей в лицо и понял, что пропал… раз и навсегда… На меня смотрели огромные глаза олененка Бемби…
Я усадил девушку на свой мотоцикл и отвез к себе домой, а ее вещи так и остались валяться на дороге. Оказалось, что последние три месяца она не платила за съемную квартиру, и хозяин выставил ее за порог. Как ты уже догадался, это была моя Элис.
Впервые в жизни я влюбился, и это чувство заставило меня на многие вещи взглянуть под другим углом. Я решил изменить свою жизнь, но, как оказалось, от Джеймса можно было укрыться только в одном месте – на кладбище.
Через год мы с Элис поженились. Она все обо мне знала, но с готовностью прощала. Примерно в это же время я познакомился с Эдвардом, а еще через год я разбился на мотоцикле во время одной из гонок…
Мой байк был неисправен. Как я потом узнал, Джеймсу заплатили огромные деньги за то, чтобы я проиграл. Но, конечно, он не стал просить меня специально поддаться, а нашел другой способ. Джеймс всегда был извращенцем!
Меня, что называется, собрали по частям, но я не сдох, на что рассчитывал мой любящий братец. Я провалялся в больнице полгода, и все это время со мной были только Элис и Эдвард. Я подумал, что хоть теперь-то освободился от Джеймса, но, как оказалось, жестоко ошибся. Когда меня выписали, он пришел ко мне и очень «тонко» намекнул, что я связан с ним неразрывно. С того момента я начал работать менеджером в его ночном клубе…
Думаю, что конец этой истории тебе лучше узнать от Розали.
- А когда ты познакомился с ней? – спросил Эммет, пытаясь осмыслить все, что только что услышал.
- Где-то за пару лет до знакомства с Эдвардом.
- Обо мне говорите? – раздался за их спинами бархатный голос, полный иронии. – Джас, мне кажется, что тебе пора домой, а то Элис, наверняка, уже с ума сходит от беспокойства.
- Да, действительно, – опомнился тот, вскакивая с дивана настолько быстро, насколько позволяла покалеченная нога. – Ладно, ребята, пошел я к нагретой постельке!
Джаспер ушел, оставив Эммета и Эдварда наедине.
- Как Роуз? – обеспокоенно спросил Эм.
- Через часок будет в норме, – Эдвард сел напротив него, прикурил сигарету и блаженно затянулся. – Как хоть тебя зовут?
- Эммет Свон. Можно просто Эм.
- Свон? – удивленно переспросил Эдвард, выпуская изо рта струйку серого дыма. – Ты брат Беллы?
- Ты знаком с моей сестрой? – в свою очередь удивился Эммет.
- Я Ромео, – криво улыбнулся Каллен.
- А, спектакль! – понимающе закивал Эм, поражаясь тому, как тесен мир.
В комнате повисло неловкое молчание. Эдвард, как следует, разглядел сидящего перед ним парня и пришел к выводу, что не ошибся, когда в прошлый раз, рассматривая их с Беллой фотографию, заметил между ними сходство, заключающееся в теплом, жизнерадостном блеске в глазах. Каллен еще совсем не знал Эммета, но тот уже начинал ему нравиться.
- У тебя кровь на щеке, – нарушил молчание Эм.
- Пустяки, – отмахнулся Эдвард.
- У Роуз проблемы с алкоголем? – внезапно спросил Эммет.
- Ты же сам все видел, – Эдвард пожал плечами, бросил окурок в пепельницу и достал новую сигарету.
- И давно? Что, вообще, случилось? – пробормотал Эм. Было видно, что слова даются ему с трудом.
По лицу Эдварда пробежала тень, он сделал глубокую затяжку и медленно, словно под грузом огромной тяжести, проговорил:
- Почти три года. Обо всем остальном тебе расскажет сама Роуз, у меня просто нет на это морального права, – «и сил», хотелось добавить ему. – Тебе нравится Розали?
- Да, – не задумываясь, твердо произнес Эммет. – Я не знаю, как это объяснить, но у меня такое чувство…
- Не продолжай, не надо, – прервал его Эдвард, – я не хочу копаться в твоей душе. По крайней мере, сейчас. Сегодня ты уйдешь и больше никогда не вернешься, но я не виню тебя за это, потому что любой на твоем месте поступил бы так же…
- Я не любой, – покачал головой Эммет, сцепляя пальцы в замок, чтобы Каллен не заметил, как они дрожат.
- Поверь, я буду этому только рад, – Эдвард попытался улыбнуться, но не смог.
Он устал, безнадежно устал от всего: от себя, от проблем с Роуз, от вечного притворства, от мучавших его воспоминаний, от удушливого чувства вины, что терзало его по ночам и, наконец, от самой жизни… Нет, не так… от жалкого существования. Но должен же быть выход! Должно же хоть что-то или кто-то разорвать этот порочный круг!
- Расскажи мне про Беллу, – попросил Эдвард, удивляя своей просьбой не только Эммета, но и самого себя.
- Белз… – протянул Эм, и его лицо озарила ласковая улыбка.
- Белз? – переспросил Каллен, откидываясь на спинку кресла и закуривая уже третью сигарету.
- Я называю ее так с самого детства, – пояснил Эммет и на секунду задумался. – Что именно ты хочешь узнать?
- Все, что угодно. Может быть, случай из детства, – пожал плечами Каллен. Эдварду действительно было бы интересно услышать все, что мог рассказать ему о Белле ее брат.
- Однажды Белз утащила из вазочки все конфеты. Мама обнаружила это и учинила нам допрос с пристрастием, пригрозив, что оставит нас на неделю без сладкого. К тому моменту сестренка успела слопать все конфеты, кроме одной, которую перед сном благополучно засунула мне в джинсы. Мама каждый вечер забирала наши вещи, чтобы закинуть их в стирку, поэтому тут же обнаружила «улику». Мне влетело по первое число, и в наказание я остался на неделю без сладкого. Но Белз не была бы сама собой, если бы тут же не раскаялась в содеянном. Маме она, конечно, не призналась, но свою порцию десерта тайком приносила мне, и мы съедали его на пару. Почему-то от этого он казался нам еще вкуснее! – Эммет на минуту замолчал, улыбаясь своим детским воспоминаниям, а потом снова продолжил: – Один раз Белз прибежала вся в слезах и сказала, что соседский котенок застрял на нашем дереве. Мне тогда было лет тринадцать, так что, здраво рассудив, я предложил ей вызвать спасателей, но она разревелась еще больше, сказав, что не переживет, если котенок вдруг свалится. Белз умоляла меня достать его или подсадить ее, потому что сама она не дотягивалась даже до нижней ветки. Конечно, я понимал, что этот мелкий паразит никуда не свалится, но смотреть на плачущую Белз я не мог, поэтому полез за котенком. Но глупый комок шерсти был против того, чтобы я брал его в руки и все время пытался увернуться. Когда, наконец, мне удалось его схватить, ветка подо мной обломилась, и я полетел вниз. Приземлился я не слишком удачно и сломал себе ногу. Но был для меня во всей этой истории один плюс: из-за гипса я два месяца не ходил в школу.