Никогда он не испытывал ничего подобного ни с одной из моря женщин, что прошли через его постель. Там был лишь секс, удовлетворение животных инстинктов, а сейчас он любил, и это очень отличалось от всего, испытанного им ранее.
Эммет любил, и на первом месте для него было удовольствие Роуз. Ее тело выгибалось дугой под напором его ласк, он намеренно не снимал с нее белье, ему нравилось то, как вишневое кружево оттеняет кремовую бархатистую кожу любимой. Эммету хотелось довести ее до точки, когда она будет умолять его снять с нее эту ненужную, лишнюю преграду между их телами. Стоны любимой музыкой ласкали его слух. Эммет обхватил талию Розали одной рукой и посадил ее себе на бедра так, чтобы надежно удерживать девушку, при этом чтобы ничто не мешало ему наслаждаться, дарить ей острое, на грани муки и боли, удовольствие.
В голове Роуз все мысли уже сплелись в странную мелодию, в которой все звуки были перепутаны, все звенело и стонало в ее ушах. Единственное, чего она хотела – это быть к мужчине, что ласкает ее изголодавшееся по любви – именно любви, а не страсти – тело, как можно ближе. Любить, ласкать, отдавать всю себя, без остатка.
Она подняла свои затуманенные страстью глаза и посмотрела на Эммета: рваные красноватые следы расчерчивали его загорелую кожу.
В голове мелькнуло: «Когда же я его так расцарапала?!» «Ему, наверное, больно!» – отозвалось в ее воспаленном желанием сознании.
Пальцы девушки легонько коснулись одной линии, медленно очертили ее, и в следующий миг она слегка подула на царапину и коснулась ее губами. Эта маленькая ласка отозвалась хриплым стоном, прошедшим сквозь тело Эммета, никто и никогда не касался его так. Этой крохотной лаской Розали подчинила его, делая безвольным. И вот уже он весь в ее власти, она правит им, она парит над его телом, вытворяя такие вещи…
Роуз была искусной и страстной, желающей и желанной, сильной и слабой, она просто лишала его рассудка! Ее тело изгибалось над ним, то прижимаясь так близко, что дышать, казалось, совершенно невозможно, то удаляясь так далеко, что хотелось кричать от боли потери.
Когда совершенные руки девушки откинули вишневый соблазн кружев в сторону, Эммет замер, ослепленный красотой ее тела. Он уже видел любимую обнаженной и помнил, что она идеальна, совершенна, неповторима… Но сейчас, в этой комнате, в этой постели, Розали была восхитительно прекрасна! Она была подобна Венере, вышедшей из воды. На ее теле все еще кое-где поблескивали капельки дождя, каскад влажных прядей опутывал тело, а приглушенный свет придавал ей какую-то загадочность.
«Она моя погибель, – мелькнуло в голове Эммета. – Погибель и спасение!»
Его рука накрыла мягкую округлость пышной груди любимой. Ее плоть была теплой, мягкой, манящей, он слегка сжал ее в руке, а другой рукой притянул Роуз ближе к себе, так, чтобы мог припасть к ее груди губами. Когда Эммет смог оторваться от нее на одно мгновение, Розали немедленно перехватила у него инициативу. В ее глазах горел огонь, ей хотелось делать ему приятно, хотелось пробовать его кожу на вкус, исследовать его тело, блуждать по изгибам его мышц. Девушка скользила губами по влажной коже любимого, ее пальчики слегка царапались, но уже не оставляли следов, лишь едва заметные розовые полосы, что прятались под алым шелком ее губ, припадающих к ним в поцелуе.
Когда терпеть уже не было сил, Эммет обхватил ягодицы Розали ладонями и подмял под себя, нависая на ней.
- Роуз, – слетел хриплый стон с его губ, – моя Роуз, любимая…
Стоны парили в раскаленном воздухе, переплетаясь, подобно двум телам на синем шелке поломанной кровати, что, к ее чести, все же выдержала напор страстей. Их слияние было подобно борьбе, где никто не хотел уступать. Они боролись, любили, отдавались без остатка, до последнего рваного вздоха, будто в этой борьбе, страсти и любви они говорили все то, что им необходимо было сказать…
Когда страсть немного улеглась, а в комнате воцарились полумрак и тишина, нарушаемая лишь мерным перестуком дождь за окном, Эммет посмотрел уже ясным взором на тихо лежащую в его объятиях Роуз.
В его голове пульсировала лишь одна единственная мысль: «Люблю!»… Сердце сладко пело в груди: «Люблю!»… Руки нежно ласкали тело Роуз, вычерчивая на нем: «Люблю!»…
Розали впервые за долгое время не чувствовала ничего, кроме покоя и неги. В ее душе возникло странное щемящее чувство, которое было важнее и сильнее всего того, что она испытывала ранее – любовь! Эммет стал неотъемлемой частью ее израненной души, которая пусть медленно, но верно исцелялась в объятиях его души.
====== Глава 11. Нечаянная встреча ======
Ты – моё наваждение,
Мой идол, моя религия,
Моё смущение, моя исповедь,
Единственное, что нужно мне этой ночью.
Ты – моё наваждение,
Вопрос и ответ,
Ты, ты, ты –
Мой идол, ты...
Cinema Bizarre «My Obsession»
Белла села в машину, завела мотор и плавно тронулась с места. Постепенно на смену мыслям о брате стали приходить мысли о том, что вчера произошло между ней и Эдвардом. Строго говоря, она, как и Эммет, всю сегодняшнюю ночь провела без сна, пытаясь решить, как ей теперь вести себя с Калленом. Ведь они только-только притерлись друг к другу, начали лучше узнавать друг друга. А что же теперь? Эдвард поступил подло по отношению к Белле, и ей трудно было смириться с этим. Она прекрасно видела, что он далеко не идеален, и у него куча недостатков, но ей казалось, что предательство не входит в их число. Теперь же Белла ни в чем не была уверена. Она не знала, как стоит расценивать его поступок, ведь он столько времени хранил у себя ее блокнот и, кажется, даже не собирался его возвращать, хотя не мог не понимать, насколько тот важен для Беллы.
Больше всего ее удивляло и даже настораживало то, что она уже не была так зла на Каллена, как в первые минуты после своей нечаянной находки. Умом Белла понимала, что нельзя так просто прощать Эдварда, но в глубине души он уже был прощен, пусть ей и не хотелось признаваться в этом даже самой себе.
Полностью погрузившись в свои мысли, она не заметила, как преодолела длинный путь до дома Джейкоба.
Блэк жил за городом, в крошечной индейской резервации, которая являлась одним из последних напоминаний об индейских поселениях, когда-то располагавшихся на месте современного Сиэтла. После аварии, унесшей жизнь матери Джейка и сделавшей его отца инвалидом, Чарли пытался уговорить Блэка-старшего перебраться в город, поближе к цивилизации. Однако тот упорно отказывался, несмотря на то, что путь до детского сада, а затем и школы, куда он ежедневно отвозил сына, занимал никак не меньше часа. С тех пор прошло много лет, а они так и остались жить на прежнем месте, хотя Джейкоб время от времени и пытался уговорить отца перебраться в Сиэтл.
Когда Белла подъехала к небольшому дому Блэков, начал накрапывать дождик. Джейк, помогавший отцу усесться за руль старенького внедорожника, широко улыбнулся и помахал ей рукой.
- Добрый день, – поздоровалась она с Билли. – Собираетесь на рыбалку?
- Здравствуй, милая, – приветливо улыбнулся тот. – Да, вот впервые за три месяца решили с твоим отцом совершить очередную вылазку.
- Кажется, по радио обещали сильный ливень, – Белла запрокинула голову и посмотрела на небо, казавшееся черным от затянувших его туч.
- Ну, это нам не помеха! – рассмеялся Блэк-старший.
- В таких случаях они разбивают палатку, открывают пару бутылочек виски, как следует, напиваются и возвращаются домой через сутки, мучаясь страшным похмельем, но зато с чувством выполненного долга, – заговорщицким тоном пояснил Джейк.
- Ну, сынок, зачем же ты открываешь Белле наши с Чарли маленькие тайны, – Билли шутливо погрозил Джейкобу пальцем.
- Что ж, в таком случае, желаю вам с папой хорошенько повеселиться, – улыбнулась Белла.
- Непременно! – игриво подмигнул ей тот, заводя мотор.
- Пойдем? – спросил Джейкоб, обнимая ее за плечи, когда машина Билли скрылась за поворотом.
Она кивнула, и они вошли в дом, где, несмотря на царившую чистоту, все же чувствовалось отсутствие женской руки.
- Как же я соскучился по тебе! – воскликнул Джейк, подхватывая Беллу на руки и кружа по комнате. – Кажется, когда ты жила в Финиксе, мы и то больше общались, хотя бы по телефону! Ты со своим спектаклем совсем позабыла меня! А теперь еще и я уезжаю на соревнования…