Flashback end
– Мисс Свон, вы меня слышите?! – выдернул ее из воспоминаний голос мистера Берти. – Простите, я просто задумалась, – виновато пробормотала Белла. – Ничего страшного! С прелестными юными леди такое иногда случается! – многозначительно улыбнулся преподаватель. – Мы тут с мистером Калленом решили перейти к репетиции невинных шалостей. Белла настороженно посмотрела на Эдварда, но тот лишь пожал плечами, а затем игриво подмигнул ей. – Если вы помните, моя дорогая, наши герои несколько раз на протяжении всего действа сливаются в поцелуе! Послезавтра спектакль, а мы так и не отрепетировали этот маленький, но такой важный и пикантный нюанс! – Но… я… не знаю… – беспомощно пробормотала Белла. – Бросьте, моя милая! Мы все тут давно не дети! – строго сказал мистер Берти. – К тому же речь не идет о страстном французском поцелуе! Это должно быть легкое прикосновение губ к губам… нежное, чувственное! – с предыханием воскликнул он. Едва помня себя от волнения и предвкушения того, что должно сейчас произойти, Белла не заметила, как все спустились в зрительный зал, и на сцене остались только они с Эдвардом. Каллен вплотную подошел к девушке и осторожно взял ее ладони в плен своих рук. – «Даны ль уста святым и пилигримам?» – прошептал Эдвард, пристально глядя Белле в глаза, словно пытаясь в них что-то прочесть. – «Да, – для молитвы, добрый пилигрим», – слегка охрипшим от волнения голосом ответила девушка. – «Святая! Так позволь устам моим прильнуть к твоим – не будь неумолима», – Каллен притянул Беллу ближе к себе и наклонился над ней. – «Не двигаясь, святые внемлют нам», – слегка запинаясь, ответила она. Каждое слово давалось ей все с большим трудом, и она отчаянно цеплялась за остатки разума, чтобы не забыть свою следующую реплику. – «Недвижно дай ответ моим мольбам», – прошептал Эдвард, вплотную приблизив свое лицо к лицу девушки. Белла непроизвольно закрыла глаза и в следующий миг ощутила, как теплые губы Эдварда накрыли ее, нежно прижимаясь к ним. Его губы были такими дразнящими, уверенными, от них исходил едва уловимый аромат табака, в который вплетались свежие мятные нотки. Прежде девушке и в голову не приходило, что смесь таких банальных ароматов может сводить с ума, лишать воли, застилать разум, останавливая время и выбивая землю из-под ног. У нее возникло непреодолимое желание запустить свои ладони в шелковистые, непокорные вихры бронзовых волос Эдварда, пропустить их сквозь пальцы, но тот крепко сжимал ее ладони в своих, коварно лишая Беллу такой возможности. Вдруг Каллен слегка отстранился от нее и прошептал: – «Твои уста с моих весь грех снимают», – Белле почудилась какая-то горечь в этих словах, она заглянула в его потемневшие глаза, но тут же утонула в них, окончательно теряя связь с реальностью. Эдвард сильнее сжал, а затем отпустил ладони девушки, возвращая к действительности, и выжидающе посмотрел на нее. – «Так приняли твой грех мои уста?» – поспешно произнесла Белла свою следующую фразу. – «Мой грех... О, твой упрек меня смущает! Верни ж мой грех», – девушка была готова поклясться, что в этот момент Каллен посмотрел на нее с вызовом. Белла обвила руками шею Эдварда и поцеловала его, вкладывая в этот поцелуй всю ту нежность, которую никогда и ни к кому не испытывала… только к нему. Каллен мягко обхватили ее нижнюю губу своими губами и провел по ней языком. Колени Беллы моментально подкосились и, едва не застонав от наслаждения и внезапно вспыхнувшего желания, она поспешно отстранилась от Эдварда. – «Вина с тебя снята», – буквально прохрипела Белла свою следующую реплику, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. – Превосходно! Как раз то, что надо! – воскликнул мистер Берти, прижав ладони к груди. – Какое же счастье, что я выбрал на роли именно вас! Белла смущенно покраснела и отвела глаза в сторону, Эдвард же держался совершенно спокойно и непринужденно. Но никто, кроме него, не знал, каких же усилий стоит ему показное спокойствие. Эта девушка будоражила кровь, заставляла его измученное сердце жаждать жизни, любви, нежности – всего того, во что он так яростно отказывался верить. – Все, мои дорогие, репетиция закончена! Все расходимся по домам, а завтра в это же время снова собираемся здесь на генеральную репетицию! – прокричал мистер Берти, а затем добавил, обращаясь к Эдварду и Белле: – А вы, мои друзья, «прогоните» еще разок финальную сцену! Она немного беспокоит меня. – Конечно, – согласился Каллен, пожимая ему руку на прощание. Белла провожала взглядом удаляющегося преподавателя и с замирающим сердцем предвкушала тот момент, когда за ним закроется входная дверь, и они с Эдвардом останутся наедине – впервые за последние десять дней. Но, к ее огромному разочарованию, Каллен вел себя как обычно, полностью сосредоточившись на репетиции финальной сцены, словно и не было между ними этого поцелуя. Белла все больше начала склоняться к мысли, что ей все почудилось, и, на самом деле, Эдвард делал ровно столько, сколько нужно было для роли. С каждым днем в ней нарастало и крепло желание откровенно поговорить с Калленом, рассказать ему о своих чувствах. Белла не была из тех девушек, что считают, будто вся инициатива должна исходить исключительно от парня, но как можно было признаться в любви человеку, который вообще не признает этого чувства?! – Все, хватит на сегодня! Пора домой, завтра предстоит трудный день, – спустя пару часов выдохнула Белла, окончательно устав от сомнений, безжалостно терзавших ее. – Который сейчас час? – Одиннадцать, – ответил Эдвард, взглянув на свои наручные часы. – Что ж, по домам, так по домам. Он первым подошел к входной двери и, взявшись за ручку, потянул ее на себя, но та даже и не подумала открыться. – Кажется, совсем недавно со мной уже было что-то подобное, – усмехнулась Белла и, отодвинув Каллена в сторону, проделала ту же манипуляцию с дверью, однако это не привело ни к какому результату. – Заперто, – констатировал Эдвард. – Но с какой стати?! – возмутилась Белла. – Ну, если сегодня дежурит тот забавный старичок с бородкой, то тут нечему удивляться. Он на всякий случай запирает до утра все двери, а сам наслаждается бутылочкой второсортного скотча, – с готовностью пояснил Каллен, пожимая плечами. – Вообще, старичок со странностями, про таких обычно говорят «не от мира сего». – Как можно запереть дверь, если там находятся люди?! – чуть не плача, простонала Белла. – Откуда ему было знать, что тут кто-то есть? Пару часов назад отсюда вышла толпа народа, так что ему и в голову не пришло, что в такой час тут мог еще кто-то задержаться. – Хорошо, пусть так, – не стала спорить девушка. – Тогда позвони кому-нибудь, чтобы нас вытащили отсюда, а то мой телефон разрядился еще днем. – Ничего не выйдет! – сквозь смех ответил Каллен. – Я частенько забываю свой мобильник в машине, и сейчас как раз тот случай. – Ты шутишь? – нахмурилась Белла. – Если хочешь, можешь обыскать меня, – разведя руки в стороны, предложил Эдвард. – Вот еще, – фыркнула она, усаживаясь в ближайшее кресло. – Значит, придется ночевать здесь. – Твой отец, наверняка, скоро хватится тебя и поставит на уши весь город, – попытался успокоить ее Каллен. – Не хватится! Он уехал из города по работе и вернется только послезавтра утром. А Эммет теперь вообще редко появляется дома. – Да, он практически поселился у нас, – улыбнулся Эдвард, усаживаясь в соседнее с Беллой кресло. – Хуже всего то, что я страшно хочу есть, – проворчала она. – К сожалению, у меня нет ничего, кроме пачки сигарет и жвачки, но ты можешь съесть меня, если хочешь, – предложил Каллен. Белла пристально посмотрела на него, пытаясь понять, какой смысл он вкладывал в свои слова, но тот лишь невинно улыбался. – Что-то ты сегодня разговорчив, как никогда, – усмехнулась девушка. – Просто у меня хорошее настроение, – рассмеялся Эдвард. Собственно, Каллен говорил сейчас чистую правду. Вся эта ситуация с запертой дверью весьма забавляла его. А особенно то, что он мог бы открыть ее какой-нибудь невидимкой, которые – Эдвард сам видел – повсюду валялись в тесной гримерке, что располагалась за сценой, а Белла даже не догадывалась об этой его способности. Парень не мог устоять от искушения провести рядом с ней еще одну ночь. Даже от одной мысли, что она будет спать всего в нескольких метрах от него, Каллена переполняла нежность. Всю последнюю неделю Эдвард обдумывал предстоящий разговор с Беллой, в ходе которого он собирался признаться ей в своих чувствах и все о себе рассказать. Начать следовало с последнего, но как раз на это ему и было труднее всего решиться. – Давай о чем-нибудь поговорим, – нарушил затянувшееся молчание Эдвард. – Например? – после небольшой паузы спросила Белла. – О чем-нибудь веселом, – пожал плечами Каллен, – расскажи какие-нибудь забавные случаи из своей жизни, из детства. Кстати, истории про подсунутую в джинсы Эммета конфету и про котенка на дереве я уже знаю. – Ну, Эм и трепло! – притворно возмутилась девушка. – Тогда я тоже про него что-нибудь расскажу! Например, уже в старших классах за Эмметом бегала целая стая девчонок, так что ему иногда даже приходилось прятаться от своих обожательниц, а меня он просил врать им, когда они звонили по телефону или приходили к нам, что его нет дома. Вот таким вот горе-ловеласом был мой старший братец! Белла еще долго рассказывала Эдварду смешные случаи из их с Эмметом детства. Эдвард внимательно слушал девушку, наслаждаясь мелодичным журчанием ее голоса, румянцем, играющим на щеках, улыбкой, не сходившей со сладких – теперь он точно это знал – губ Беллы. – Может, спать будем? – сладко зевнув, спросила она, когда стрелки на часах Каллена показали два часа ночи. – Да, пора, – согласно кивнул он, поднимаясь с кресла. – Не знаю, как ты, а я не могу спать сидя, поэтому лучше устроюсь на полу. Эдвард положил под голову свой рюкзак и лег на спину, скрестив на груди руки. – Спокойной ночи, Белла, – прошептал он. – И тебе спокойной ночи, – ответила девушка, откидываясь на спинку кресла и устраиваясь поудобнее. Вопреки ее ожиданиям, она не заснула сразу, еще какое-то время рассматривая профиль Эдварда. Свет горел только на сцене, погружая зрительный зал в полумрак, так что с такого расстояния, на котором находился от нее Каллен, Белле было плохо видно его лицо, но она все равно вглядывалась в черты парня, постепенно проваливаясь в царство Морфея. Сначала Белла не поняла, что же именно разбудило ее. Она открыла глаза, не сразу сообразив, где находится, и принялась рассматривать смутные в полумраке очертания предметов, окружавших девушку. Последовавший в следующее мгновение душераздирающий крик заставил застыть кровь в жилах Беллы. Приступ паники и животного страха словно подбросили ее вверх, заставляя вскочить с кресла. На негнущихся ногах девушка подошла к лежащему на полу Эдварду и опустилась рядом с ним на колени. Его руки были крепко сжаты в кулаки, все мышцы напряжены до предела, а на лбу и шее вздулись вены. Парень дернулся и снова закричал, тем самым буквально разрывая сердце Беллы на части. Не обращая внимания на побежавшие по щекам слезы, она принялась дрожащей рукой теребить Каллена за плечо, а другую руку положила на его холодный и мокрый от пота лоб. – Эдвард, слышишь? Пожалуйста, проснись! – сквозь слезы бормотала девушка. Сейчас Белле уже не было страшно… ей было больно, словно она чувствовала все то же, что и Каллен, будто девушка взяла на себя часть того, что сейчас безжалостно терзало его. Эдвард еще раз дернулся, открыл глаза, в которых плескались страх и отчаяние, и встретился взглядом со склонившейся над ним Беллой…