Чуть ниже по улице на противоположной стороне виднелась неоновая вывеска ресторана «luna tutta Italia», призывно сверкающая таинственными голубыми и сиреневыми огнями.
- Эдвард уже там, – взглянув на наручные часы, как бы между прочим заметила Белла.
- Нет, прости, я туда не пойду, – поняв, к чему та клонит, покачала головой Розали. – Я устала, и у меня насквозь промокли ноги, да в таком виде нас туда и не пустят. Лучше поедем к нам домой и подождем Эдварда там.
- Ты права, – согласилась с ней Белз, кинув тоскливый взгляд на свои джинсы, забрызганные грязью.
- Эдвард собирается увольняться из ресторана, – вдруг заговорила Роуз, когда они проехали в молчании большую часть пути.
- Почему?! – разочарованно протянула Белла, для которой эта новость стала полной неожиданностью. – Он мне ничего об этом не говорил.
- Эдвард и мне не сказал бы, если бы я сама из него это не выпытала. Просто я знаю, как он ненавидит играть и петь на публике, тем более за деньги. Мой брат никогда бы не устроился в этот ресторан, если бы не испытывал необходимости в деньгах. Сейчас финансовых трудностей у него нет, поэтому логично было предположить, что он уволится оттуда.
- Так странно, – задумчиво проговорила Белла, вглядываясь в дорогу сквозь поток дождя с силой бьющего в лобовое стекло, – оказывается, я еще много не знаю об Эдварде.
- У тебя вся жизнь впереди для того, чтобы изучить его вдоль и поперек, – улыбнулась Розали. – А музыка для него всегда была чем-то особенным, каким-то таинством, и уж точно никак не способом заработка. В детстве он мог часами просиживать за роялем или в обнимку с гитарой, но стоило маме попросить его сыграть для гостей, которые в нашем доме были не редкостью, как у моего братца тут же находилась целая куча дел и сотня отговорок, лишь бы увильнуть.
- Но почему Эдвард не сказал мне и тебе не хотел говорить, что собирается уволиться из ресторана?
- Он просто поставил бы всех перед свершившимся фактом: в этом весь Эдвард, не привыкший с кем-то советоваться, все и всегда решающий сам. Это было заложено в нем с самого рождения и проявлялось во всяких мелочах, даже когда он был еще мальчишкой, а все пережитое возвело это его качество в квадрат, превратив моего брата в типичного волка-одиночку. Ему не просто измениться, хотя с твоим появлением он и стал пытаться – я это вижу, – Розали на минуту замолчала, словно раздумывая над тем, продолжать или нет, а затем снова заговорила: – Если хочешь знать мое мнение, то Эдвард никогда не изменится, всегда будет единолично принимать все важные решения, и, оставаясь с ним, ты должна понимать это, быть готовой к тому, что во многом тебе придется просто следовать за ним, куда он – туда и ты. Не каждая женщина способна на это, вот я, например, так не смогла бы.
- Я смогу, – убежденно ответила Белла.
- Спасибо, это то, что я хотела услышать.
- Скажи, а почему ты вдруг заговорила об этом? – после небольшой паузы спросила Белз.
- Я не должна была тебе этого говорить, Эдвард убьет меня, если узнает, что я проболталась, – поколебавшись, ответила Роуз. – На прошлой неделе он купил кольцо и теперь ждет, когда приедет ваша с Эмметом мама, чтобы в кругу семьи в торжественной обстановке просить твоей руки, – на одном дыхании выпалила она. – Только не спрашивай меня, почему Эдвард хочет, чтобы все было так официально, потому что я этого не знаю! Просто мой братец вбил себе в голову, что так будет правильно, а спорить с ним бесполезно, хоть я и пыталась, честно!
- Эдвард хочет, чтобы я вышла за него замуж? – выдохнула Белла, крепче сжав руль, дабы Розали не заметила, как задрожали от волнения ее руки.
- Тебя это так удивляет? – засмеялась та.
- Нет… не знаю… просто мы никогда не обсуждали свадьбу и все такое… – смущенно забормотала Белз, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу, словно после бокала шампанского.
«Эдвард хочет жениться! Эдвард любит! Любит! Любит!!!» – сладко пело в груди ее сердце.
Чуть было не пропустив нужный поворот, Белла въехала во двор высотной многоэтажки, в которой снимали квартиру брат и сестра Каллены, и затормозила возле входа в подъезд:
- Подожди меня у лифта, я только припаркую машину, хорошо?
- Конечно, – все еще продолжая улыбаться, ответила Роуз и, накинув на голову капюшон кожаной куртки, вышла из автомобиля.
Проехав метров пятнадцать, Белз свернула в специальный «карман», где уже было припарковано несколько машин. Достав с заднего сиденья все еще мокрый зонт, девушка выбралась наружу, тут же угодив в довольно глубокую лужу. Чертыхнувшись, она раскрыла над головой зонт и, хлопнув дверцей автомобиля, щелкнула кнопкой сигнализации – машина весело подмигнула ей на прощание фарами.
То, что случилось в следующее мгновение, не могло присниться Белле даже в самом страшном сне: сквозь монотонный шум дождя до нее долетел пронзительный крик Розали, полный животного ужаса.
От неожиданности Белз вздрогнула, выронив из рук ключи от машины. Девушка замерла, вглядываясь в непроглядную темноту (странно, но обычно освещавшие двор фонари сейчас не горели). Она прислушалась, но не услышала ничего, кроме стука собственного сердца, отдающего в ушах, и дождя, барабанившего по крышам припаркованных рядом автомобилей. И когда Белла уже, было, решила, что крик ей лишь почудился, он снова повторился, гулким эхом отражаясь от стен высотных домов.
- Белла, уезжай! Быстрее, Бе… – истошный крик Розали захлебнулся, словно кто-то зажал ей рот.
Наконец, до Белз дошло, что там, за густой пеленой дождя, происходит что-то по-настоящему ужасное. С трудом поборов свой порыв кинуться на помощь Роуз – разум настойчиво твердил, что не в ее силах, как-то помочь, – девушка отшвырнула в сторону зонт, опустилась на колени и принялась судорожно шарить рукой по дну лужи в поисках ключей, но те, как назло, никак не хотели находиться.
Внезапно Белла, скорее нутром почувствовала, нежели уловила слухом, какое-то движение в темноте. Резко вскочив на ноги, девушка бросилась в противоположную сторону, с каждой секундой все отчетливее слыша позади себя топот чьих-то ног по лужам.
Она все бежала и бежала, не разбирая дороги. Упругие струи ливня больно хлестали ее по лицу, насквозь промокшая одежда стала невыносимо тяжелой и до невозможности сковывала движения, а легкие горели огнем, но Белз все равно продолжала бежать. Еще никогда в жизни она не бегала так быстро, но топот и отрывистые ругательства за ее спиной становились все ближе и отчетливее, подгоняя девушку, будто хлыстом, ударявшим по спине.
К несчастью, каблук Белз угодил в выбоину на асфальте – нога девушки больно подвернулась, и она рухнула ничком, в кровь ободрав ладони. Жалобно всхлипнув, Белла собралась подняться и продолжить свой бег, но ей не позволили этого сделать. Кто-то сел на нее верхом, схватил за волосы, намотал их на руку и потянул на себя, а затем с силой опустил голову девушки на асфальт, ткнув лицом в глубокую лужу. Белз пришлось задержать дыхание, но кислород в легких неумолимо заканчивался, грязная вода заливалась в нос, глаза и уши. Белла отчаянно задергалась, пытаясь высвободиться, но все, что ей удалось – это немного повернуть голову набок, ободрав при этом об асфальт кожу на лбу.
Когда Белле стало казаться, будто ее легкие вот-вот взорвутся, противник ослабил свою хватку, позволяя девушке приподнять голову. Белз со свистом втянула в себя живительный глоток воздуха и зашлась кашлем.
- Осторожно, Вик, не переусердствуй! – сквозь звон в ушах долетел до нее хриплый мужской голос.
Следом за ним послышался грудной женский смех, от которого кровь застыла в жилах Беллы. Было в этом смехе что-то демоническое, обещающее жуткие муки и сулящее неминуемую смерть.
- Вставай, дрянь! – крикнула дьяволица, слезая с девушки, и больно потянула ее за волосы вверх.
Все мышцы Белз одеревенели и отказывались слушаться. С огромным трудом она поднялась на ноги и, подталкиваемая сзади противником, все еще сжимавшим ее волосы, заплетающимися шагами двинулась в сторону огромного автомобиля, почти сливающегося с темнотой ночи. Ярко вспыхнувшие фары машины, словно два прожектора, били ей в лицо, ослепляя.