***
Ирина Флориановна ЖДАНОВИЧ...
Конечно, немалую роль в ее судьбе сыграл отец, Флориан Жданович, в 1920 году совершивший своего рода подвиг — создал театр! Именно он вывел свою дочь на сцену в 11 лет, а в 14 — ее уже зачислили в труппу. Безусловно, Ирина Флориановна была сильным человеком. Думаю, она никогда не забывала своего отца, как бы к нему ни относились «отдельные» руководители тех времен.
Помню, как редактор стенгазеты (взявший на себя смелость выступать от имени всего коллектива), Степан Бирилло, потребовал от нее публичного отречения от отца. И в этой стрессовой ситуации ей нужно было родить спасительную фразу: «Если мой отец — враг народа, то я от него отказываюсь». Страшные времена...
Жданович воспитывалась на принципах высокой духовности. Она относилась к искусству как к святому служению. Я ее любила и уважала. Актриса очень вдумчивая и сосредоточенная. В отличие от многих коллег Ирина Флориановна всегда «держала дистанцию». Можно даже сказать, что она была, в некоторой степени, «закрытым» человеком. У нее, например, были сдержанные отношения с Лидией Ржецкой. И вообще, эти две семьи: Жданович — Платонов и Ржецкая — Рахленко были очень разными по своей внутренней органике. Но, образно говоря, то было различие запахов отличных духов.
В 1937 году, когда я пришла в театр, шел спектакль «Апошнія» по пьесе М. Горького (реж. М. Зорев). Этот спектакль получил высокую оценку не только в нашей республике, но и далеко за ее пределами, о чем свидетельствуют отзывы известных московских критиков. Жданович играла в спектакле Верочку. У меня и сейчас стоит перед глазами пронзительный образ изломанной юной души, который так объемно смогла донести до зрителя актриса. Жданович уловила все тончайшие детали характера горьковской героини.
Вначале ее Верочка — просто юная экзальтированная девочка, страстно мечтающая о благородном Дон-Кихоте. Она появлялась в первой картине, как солнечный лучик. Шапочка, отороченная белым мехом, за плечами — коньки. Она пришла с катка, и в комнате стало сразу тепло, светло, солнечно. Ее Верочка принесла на сцену жизнь молодого, юного сердца, которое шутками, весельем и своим звонким хохотом заполнило все пространство. По ходу развития событий в спектакле это все постепенно уходило. Романтическая и звонкоголосая душа встретила на своем пути обыкновенного хама, который грубо растоптал ее чистые мечты. От девчушечки, сияющей, как солнечный лучик, не осталось и следа. За свое падение она заплатила чистотой юной души. Она сломалась. Но не плачет. И в конце спектакля на стоне, на срыве голоса — перед нами уже постаревший взгляд, усталый голос, надломленная походка. Героиня превратилась в женщину, скорее даже в бабушку с детским лицом: «Хіба няма сумленных людзей, мама?..» — и слезы катились по ее лицу. Перед нами была беспомощная, одинокая и безжизненная девочка: «Я ніколі не буду мець дзяцей... — и каким-то надтреснутым шепотом добавляла, — Гэта страшна...» Вся сцена наполнялась давящей тишиной. Актриса не делала почти никаких жестов, но внутренняя наполненность была такой силы, что зритель физически ощущал, как болит ее рана. Глухая интонация — ей тяжело говорить... Ссутулившись, уходила Верочка-Жданович со сцены. За ней безжизненно тянулась белая шаль, будто сломанное крыло чайки...
Представить себе, что актер может так в спектакле тратиться — невозможно! Жданович не играла Верочку, она пропускала ее жизнь через все нервные окончания своего сердца и выплескивала боль ощущений зрителю.
Вера в исполнении Жданович — суровая женская исповедь. Эта роль стала триумфом актрисы. Я очень часто ходила смотреть ее Верочку, и каждый раз вновь и вновь вместе с героиней переживала минуты необыкновенной взволнованности.
Ирину Флориановну в роли Верочки вспоминает Галина Ивановна Владомирская:
«Она увлекала за собой зал! Она заставляла зрителя стонать и рыдать вместе с ней! Жданович выявляла своим чувством гораздо больше, чем было сконцентрировано в словах автора. Я полагаю, что так могла играть только великая Комиссаржевская. Знаменитая Алла Тарасова (из МХАТа) в «Последней жертве» А. Островского и в «Анне Карениной» уступала нашей Жданович. В роли Верочки Жданович была бездонна. Понятие «великая актриса» у нас стало очень расхожим. Но я распишусь под этим: «Великая была только Жданович! Все остальные — хорошие актрисы. Они дольше, чем Ирина Флориановна, продержались на сцене Купаловского театра, но так и не стали великими...»Естественно, каждый актер в глубине души мечтает встретить режиссера, который поможет ярче раскрыть все грани его актерского таланта. Кому-то судьба посылает такие встречи, кому-то, к сожалению, приходится ждать годами... Ирине Жданович в этом смысле очень повезло. Режиссер Лев Маркович Литвинов боготворил Ирину Флориановну. Он подбирал пьесы для постановки с учетом ее амплуа. (Злые языки, конечно, строили по этому поводу различные домыслы. В «доброжелателях» в те времена недостатка не было.)