О спектакле «Радавыя» (реж. В. Раевский, 1984 г.) я могу говорить долго и все время в состоянии апофеоза, потому что там было все (!) хорошо: и драматургия Дударева, и режиссура Раевского, и художественное оформление Герлована, и музыка Янченко. И, конечно же, актерская игра!
За этим ярким и масштабным спектаклем порой забываются другие, не менее значимые, среди которых — «Вечар», который был поставлен на купаловской сцене Б. Эриным в том же 1984 году. А ведь это тоже было открытие! Какие золотые страницы в историю Купаловского театра внесли Галина Макарова, Виктор Тарасов, Павел Дубашинский, которые, как рыба в воде, чувствовали себя в атмосфере дударевского «Вечара»... Автор затрагивает ряд проблем, которые сотни, тысячи лет беспокоят человечество. Для чего мы живем? Для чего приходим на эту Землю? Человеку нужно всегда помнить: лучшее, что он должен творить на Земле,— дарить радость, спешить делать добро. Ведь если задуматься, то и мы сами с огромной симпатией очень долго помним тех, кому сделали что-то хорошее в этой жизни и чья душа в ответ осветила нас теплой улыбкой. И, наоборот, вспоминаем с неприязнью те моменты, когда наши отношения с кем-то из близких не связались в пристойный сюжет. Поступки каждого зависят от уровня внутренней культуры и зоркости сердца.
Вероятно, понятие чего-то святого и есть поиски счастья, поиски душевной гармонии, которую и составляют наши поступки. Человек живет от потери к надежде, и все в жизни проверяется временем. Каждый очередной тупик рождает новую надежду, которая опирается на желание, на волю, на эмоции нашего сердца, на понятие святого... И так бесконечно, до конца дней...
Думаю, что неслучайно «комиссия от Фурцевой», приехавшая из Москвы смотреть спектакль «Радавыя» (для утверждения его на Государственную премию), осталась на второй день, чтобы посмотреть еще и «Вечар». После спектакля всех «виновников» «Вечара» пригласили в кабинет. Встала заведующая литературной частью Ленинградского БДТ и, поклонившись купаловским актерам до земля (как это замечательно делала в спектакле Галина Макарова), сказала: «Ах, как жаль, что мы смотрели эти два спектакля в такой последовательности. Как жаль! Может быть, все было бы решено иначе... Честь и хвала поистине уникальной игре актеров, режиссеру Эрину и, естествен» Алеше Дудареву!..»
Конечно, я с большой теплотой отношусь к Дудареву, и, честно говоря, мне жаль, что Алексей «ушел в чиновники»! Бесспорно, роль председателя СТД очень важна, но для театра Алексей Дударев как драматург гораздо важнее и нужнее. Я говорю об этом потому, что в основном самыми яркими, самыми долгоживущими в нашем театре была спектакли, связанные с национальной драматургией. Наверное, это естественно: свое зерно, упавшее на свою национальную почву, дает всегда лучшие всходы...
НАЗЫМ ХИКМЕТ
Разве можно обойти молчанием замечательного человека, поэта, прозаика, драматурга, чьи пьесы с большим успехом шли на сцене Купаловского театра? Назым Хикмет — Человек-легенда. Мы называли его товарищ Назым. В начале 50-х этот человек воспринимался как посланец другой планеты, он был окружен ореолом героя.
Автор целого ряда сборников уникальной поэзии и 20 пьес, поставленных во многих театрах, Назым Хикмет пользовался славой, которую при жизни знал мало кто из поэтов. Выдержать испытание славой бывает порой не легче, чем испытание тюрьмой, в которой он провел 12 лет.
Хикмет был на удивление очень прост в общении, и кому выпадало счастье общаться с ним, уносил от него заряд необыкновенной силы — все задуманное представлялось возможным, достижимым.
Мое знакомство с ним состоялось благодаря режиссеру Б. Эрину. Без сомнения, это был очень интересный период в жизни Купаловского театра, когда судьба так неожиданно одарила коллектив встречей с талантливой, обаятельной, незаурядной личностью.
В 1958 году Эрин осуществил постановку «Забыты ўсімі» по пьесе Н. Хикмета и пригласил автора посмотреть наш спектакль. В то время этот спектакль шел на сцене Московского театра Советской Армии, но в нашем театре была своя интересная трактовка, своя отличительная интерпретация и режиссер решил пригласить Назыма Хикмета посмотреть «его детище» в Минске. Хикмета всегда интересовало, как другой режиссер через призму своего мировоззрения «увидел» его пьесу. А Эрин умел не только «увидеть», но и талантливо выделить главное зерно в творчестве этого уникального драматурга.