Мадара, оставив все дела на своего брата, не просыхал в течении первой недели, проводя большую часть времени в собственных мыслях, припав к бутылке. Он боялся даже зайти в комнату своей соседки. В начале второй недели, Фуума устал смотреть, как его друг медленно спивается и, едва не пожертвовав собственной жизнью, отнял бутылку у брюнета, спрятав все спиртное в доме. Чтобы вернуть собственное спокойствие, Мадара перешел на мощные успокоительные и поменял свою локацию – теперь он не появлялся дома, находясь сутками на работе.
Сама Харуки все больше напоминала призрака. Она практически не двигалась больше двух недель, молчала и постоянно думала о той ситуации, которая сложилась. Ёми даже не знала, чего хочет больше – накричать на Учиха, убить его или же простить, но мужчина решил все за неё.
Ёми удивленно изогнула бровь, удержавшись от того, чтобы не облокотиться на стену или, еще хуже, не упасть на землю. Держать лицо в этой ситуации было для неё единственным спасением.
- Это все? – Голос стал грубым, Ёми вновь захотела курить, но пересилила это желание в себе и медленно сняла с пальца кольцо, подаренное Мадарой, положив его на гладкую поверхность комода, что стоял неподалеку. Она несколько часов назад поднялась с кровати и застала Мадару дома. Ей хотелось поговорить, она признала, что ей не хватало мужчины, но Учиха даже не обернулся к ней, произнеся “Ты мне больше не нужна”.
- Да. – Не менее грубо отозвался он, не отвлекаясь от просмотра документа, после чего обернулся. Во взгляде голубых глаз было лишь безразличие. Она равнодушно кивнула, разворачиваясь, и медленно покинула комнату мужчины. Последнее, что он услышал, казалось, задело его самолюбие.
- Как, оказывается, шатко слово Учиха. – В этих словах не было яда или же сарказма, лишь неимоверная усталость. Усталость, с которой все началось и на которой все и закончиться. Ёми словно все поняла для себя, ей не было места в жизни этого человека. Она была для него обузой. Как и ожидалось, Мадара промолчал. Закрыв за собой дверь, Ёми провела ладонями по лицу. Сейчас ей нельзя было ни рыдать, ни опускать руки. Харуки постучалась в комнату Хаюми и Фуумы. Донеслось приглушенное “Минуту”, после чего Ёми аккуратно коснулась деревянной поверхности двери и произнесла, слегка повысив голос.
- Конан, как освободишься, зайди ко мне.
И вот, мы вернулись в настоящее, где Ёми кидала вещи в чемодан, Конан дымила на подоконнике и искренне не понимала, почему Мадара так себя повел.
- Он же в тебе души не чаял. – Ёми остановилась на мгновение, но вновь продолжила собирать вещи. – Ёми, это глупо, уезжать, только потому, что вы расстались. Ёми, ты вообще слушаешь?
- Слушаю. – Холодно отозвалась подруга, закрывая первый чемодан и начиная собирать второй. Хаюми вновь посмотрела и спросила, куда Харуки поедет на ночь глядя. – У меня есть ключи от квартиры Таюи. Переночую там, завтра заеду в университет, попрошу перевод.
- Перевод? – Не поняла синеволосая, выдыхая сизый дым. Харуки лишь кивнула, закинув еще несколько вещей в чемодан и обернулась, доставая сигареты.
- Наш факультет в прошлом году получил разрешение на годовую стажировку в Америке. Университет берет на себя оплату в случае, если у студента больше девяноста процентов оценок выше среднего уровня. Так как у меня все зачеты и экзамены на отлично, я имею право претендовать на обучение за рубежом.
- Но, а как же финансы, проживание…
- У меня есть деньги, я копила на квартиру, есть примерно половина. Если не покупать ничего лишнего, мне хватит этих денег года на…два-три? Плюс будет возможность работать по специальности, диплом защищу тоже там и, если все сложится, там останусь. – Ёми затянулась, наслаждаясь никотиновым дымом.
- На словах все так замечательно… - Харуки лишь усмехнулась и кивнула головой. Да, на словах это казалось отличной идеей. Даже необходимой. – Мы ведь продолжим общение? – Забеспокоилась подруга, когда Ёми встала рядом с ней, стряхивая пепел в пепельницу.
- Конечно, Конан. Конечно…
Девушкам потребовался еще час, чтобы собрать оставшиеся вещи в чемодан и перепаковать первый, по настоянию Конан. Она ненавидела скомканные вещи, в каком бы состоянии человек не был, она считала, что он не имеет права там обращаться с одеждой. Вызвав такси, подруги не спешили прощаться, зная, что у них будет еще один день, чтобы пересечься в университете.
- Ты будешь забирать мольберт и гитару? – Ёми отрицательно покачала головой, чуть улыбнувшись.
- Оставь себе или продай. – Она впервые улыбнулась за целый день, отчего на душе Хаюми стало гораздо легче. Она поняла, что Ёми не пропадет и у неё все будет хорошо. Они синхронно обернулись на стук, и Конан не могла не заметить, как напряглась Ёми.
В комнату бесшумно зашел Фуума, смущенно шмыгнув носом. Он догадывался о том, что произошло между парой, но даже не представлял масштабы катастрофы.
- Ты куда? – Он посмотрел на чемоданы, нахмурившись. Это было безумством – едва оправиться после серьезного ранения и тут же собраться уехать. – А он в курсе? – Мужчина указал на стенку, за которой все еще находился Учиха.
- А его это не касается. Он сам все решил. – Равнодушно произнесла Харуки, чуть наклонив голову вбок. Яхико уже было собрался идти и разбираться со своим другом, но Конан остановила его, преграждая выход из комнаты.
- Пейн, послушай меня, в этом нет необходимости. Он действительно все сам решил. Ты не хуже меня знаешь, как он меняет решения и как потом может достаться любому, кто попытается оспорить его единственное правильное мнение. – Пейн молчал. Он положил на лицо ладонь, сжимая указательным и большим пальцами переносицу.
- Хорошо. Но я могу знать, что ты задумала, Ёми-чан?
- Пока что нет, Пейн. Я думаю, что свяжусь с вами, когда все встанет на свои места, и я разберусь со всем, что произошло. – Мужчина вновь устало выдохнул и едва заметно улыбнулся.
- Тогда я поеду с тобой, помогу с чемоданами. – Ёми кивнула и посмотрела на Хаюми. Девушка, улыбаясь, пожала плечами и развела руками.
- Давайте и я тогда поеду, чего уж там!
***
Харуки в который раз улыбнулась друзьям и закрыла за собой железную дверь, после чего на ватных ногах прошла в сторону небольшой кухни, в которой с трудом можно было повернуться и села на один из деревянных стульев, прикуривая и выдыхая в тот же миг едкий дым. Хокумон была предупреждена о том, что Ёми переночует у неё и даже не стала задавать никаких вопросов, лишь произнеся, что приедет ночью, когда закончит помогать Сасори. Было удивительно, что Таюя даже не удивилась такому исходу, лишь попросила девушку не выходить из квартиры, не напрягая лишний раз плечо. Харуки не сдержалась и выпустила наружу ту боль, которая до этого момента покоилась у неё в душе. Она положила голову на колени, всхлипывая, не контролируя слезы. Она кричала, вновь задыхаясь от слез, после чего успокаивалась на мгновение, и все начиналось по-новому. Пепел сигареты падал на потрескавшуюся кафельную плитку. Харуки закусила нижнюю губу, сдерживая очередной всхлип, и подняла голову, туша сигарету в переполненную ранее пепельницу.
Она встала с места и направилась в ванную комнату. В одном из ящиков, девушка нашла ножницы для стрижки волос, и, положив их перед собой на белую раковину, глубоко вздохнула.
- Нужна отправная точка. – Сказала она своему отражению, взяв в ладонь холодный металл, и раздвинула лезвия, прислонив к первому локону ножницы. Те резали, издавая чудовищный скрип, но с каждым упавшим локоном, Ёми словно отпускала эту обиду. К концу импровизированной стрижки, волосы девушки едва доставали до плеч. Она убрала ножницы обратно в ящик, собрала белые волосы, выкинула их в мусорное ведро, после чего открыла еще один ящик и достала из него синюю краску для волос. Таюя как-то купила её по просьбе девушки, но вот отдать, никак не получалось.