Стоило Харуки исчезнуть из жизни Учиха, как отец тут же сосватал его к клану Узумаки. И если жена Хаширамы, Мито, была мила, мудра и спокойна, то Узумаки Карин напоминала новому главе клана маньячку, которая едва не визжала от восторга, причиной которого был вид её “жениха”. Она мигом позабыла о его племяннике, за которым охотилась не один год и с радостью вышла за брюнета, не веря в свое счастье. Сейчас она не верила в свое счастье, нося под сердцем наследника клана Учиха, но даже это не радовало нового главу клана. Он решил сделать себе наследника сейчас, чтобы после заняться его воспитанием и уже никак не пересекаться с женой.
Он вновь потер рукой переносицу, возвращаясь к работе и стараясь не вспоминать о прошлой любви.
========== 18 ==========
- Буцума, старина! О, это твой старший сын? Хаширама-кун, ты заметно подрос с нашей последней встречи. Ты ровесник нашего Ру. – Мужчина поглядел по сторонам, но нашел только любопытную дочурку, которая обнимала белого плюшевого зайца, рассматривая пришедших гостей. – Вот только он опять куда-то делся. Но зато, как всегда, Ёми прячется за папой. Ёми, это Сенджу Хаширама.
Их отцы были сослуживцами еще в молодости и уже тогда сильно сдружились, но детей между собой никогда не знакомили. Мальчик неловко улыбнулся, помахав рукой и мысленно сокрушался, что не смог, как Тобирама изобразить болезнь. Буцума Сенджу, статный и высокий мужчина с короткими непослушными волосами каштанового цвета, усмехнулся, из-за чего морщинки вокруг глаз и рта стали гораздо заметнее и кивнул головой, приветствуя Ёми.
- Здравствуйте. – Едва слышно, практически прошептала девочка, прячась за отцом. Рыжеволосый мужчина обреченно покачал головой.
- Акайо, пусть дети поиграют в саду, а мы с тобой… - Сенджу усмехнулся, но вовремя спохватился, заметив любопытный взгляд своего сына. – Стихи почитаем. Люблю я, значит, с утра пораньше, перед завтраком, стишок другой…прочитать. – Харуки Акайо подавил в себе кашель и улыбнулся, скривив тонкие и сухие губы.
Харуки Ямао скромно улыбнулась, все это время так же прячась за спиной мужа, и поманила детей за собой, улыбаясь уголками губ.
Ру обнаружился на заднем дворе дома, играя в археолога и, третий раз за день, стараясь незаметно от родителей раскопать могилу их пса, который скончался незадолго до рождения Ёми. Сенджу переводил взгляд с рыжеволосого долговязого паренька, который усердно что-то раскапывал, на тонкую и бледную девочку, сидевшую неподалеку от него и играющую со своей плюшевой игрушкой, тихо напевая что-то себе под нос.
- Мой папа страшно кашляет в последнее время. Особенно по ночам. А мама плачет. И все думают, что я ничего не замечаю. А я все вижу, но нам с Ру ничего не говорят. – Внезапно сказала она, перестав поднимать и опускать плюшевого зайца. Хаширама вздрогнул от неожиданности. Она обернулась к мальчишке с нелепой стрижкой. – А еще я кроликов люблю, но у меня аллергия на животных. Мама принесла домой котенка, и я начала задыхаться. Пришлось отдать соседям. – Она замолчала, внимательно разглядывая мальчика. Нелепая стрижка под горшок с короткой челкой, карие глаза и смуглая кожа делали мальчика самым заметным на фоне двух бледных детей. Он понимающе кивнул, оттянув ворот бежевой футболки и сел чуть ближе к новой знакомой. Он воспринял этот несвязный монолог как попытка начать беседу и решил поддержать начинания девочки.
- Ёми-чан, а сколько тебе лет? – Альбинос пожала плечами, взяв зайца за уши. – Ты не умеешь считать? – Она помотала головой. – Ну, а сколько тогда тебе? Ладно. Сколько свечей было на последнем торте?
- Четыре. – Хаширама начал активно жестикулировать, пугая новую знакомую.
- Значит тебе…?
- Нужно больше свечек? – Сенжу устало выдохнул, вытянув губы в трубочку. Он помотал головой, повторив вопрос. – Значит, мне достался слишком большой торт?
- Значит тебе четыре года, Ёми-чан. – Улыбнулся Хаширама, осознавая, что перед ним сидит маленький ребенок.
- Почему ты так решил? – Упрямо настаивала на своем девочка, рассматривая Хашираму серьезным взглядом голубых глаз.
- Ну, ведь было четыре свечки?
- Было. – Она кивнула.
- Ну, вот поэтому тебе четыре года. – Ёми согласно закивала, чуть приоткрыв от изумления рот.
- А у тебя сколько свечек?
- Мне девять лет.
- Ого, ты уже взрослый. – Сенджу чуть выпятил грудь, усмехнувшись, но Ёми продолжала смотреть на него удивленно и слегка непонимающе. – А свечек сколько было?
- Девять, Ёми-чан.
- А почему не четыре? – Хаширама застонал, упав на траву. Где-то вдалеке послышался смех её старшего брата.
Через несколько недель Акайо недовольно наблюдал за тем, как Хаширама подводит к его дочери мальчика из клана Учиха. Он поморщился только от одного вида этого лохматого брюнета, желая, чтобы он отошел от его маленькой Харуки. И уже собирался выйти, как Ёми сама пошла от наследника клана Учиха, в то время как Хаширама обессиленно упал на землю, что-то громко крикнув.
- Не нравится мне этот Учиха. – Тихо поделился он с женой, прося подойти её к окну и взглянуть на парня. Ямао лишь пожала плечами, виновато улыбаясь.
- Милый, у неё и так нет друзей из-за упрямства, которое передалось ей от тебя, что плохого, если с ней будут дружить мальчики чуть постарше.
- Да, ладно, Хаширама. – Акайо махнул рукой, словно отгонял назойливую муху. – Я знаю его отца, он внушает доверие и уважение. Но этот Учиха… Не к добру это все. – Мужчина вновь зашелся в новом приступе кашля, наклоняясь вперед. Он выпрямился, опираясь на стену, жестом успокоив свою волнующуюся жену. Харуки решил завершить свою мысль. – Как бы это знакомство не навредило Ёми. Попрошу Ру присматривать за ней.
***
Ёми с трудом открыла глаза, переворачиваясь на другой бок. Экран телефона мигал уже несколько минут, оповещая свою хозяйку о выставленном будильнике, на пять утра. Она несколько раз ткнула наугад в экран телефона, пока раздражающий звук не прекратил её донимать.
- Боже, как все болит. – Пробормотала девушка, принимая сидячее положение. Она провела рукой по взъерошенным и спутанным волосам, устало выдыхая. Она разблокировала телефон, увидев как индикатор начал мигать. В мессенджере возникло сообщение от её лучшей подруги.
“Скажи мне, дрожащая тварь, чем ты думала, начиная мне звонить, когда у меня было, семь утра? Семь. Гребанных. Утра. Мать твою, ты надралась в дюпель, а теперь мешаешь жить всем вокруг, ну не пидораска ли ты после этого?!”
- Я еще и звонила. – Удивилась Ёми, испугавшись своего хриплого голоса. Она набрала в том же мессенджере свою подругу. Абонент не заставил себя долго ждать.
- Протрезвела, мразь? – Засмеялись по ту сторону. Смех Хокумон отдавался эхом в голове, отчего Харуки поморщилась.
- Боже, что я тебе говорила? – Простонала Харуки, находя под кроватью тапки черного цвета.
- Ха? – Послышался истерический смешок подруги и Ёми была готова поклясться, что подобные звуки та издавала намеренно, зная, как гудит голова девушки. – Мне ничего, ты как Садако Ямамура прохрипела, что тебе нужен твой братец и заставила меня дать ему телефон. Я его с кровати скинула, отправила в полет мобильный и легла дальше спать. Хотя, я как спросонья тебя услышала, думала, блядь, к апостолам отправлюсь, здороваться.
- Я тебя сколько раз просила не швыряться моим братом? А что я Ру говорила?
- Ну, он включил громкую связь, ты поныла о Том-чье-имя-под-запретом, потом начала рассказывать, как ты любишь нас, потом рассказала о Сенджу, а потом мило сопела в динамик. Ру сам дрых, пока тебя слушал, поэтому я уверенна, что он не помнит и большей части того, что ты там пиздела. Так, у меня сейчас лекция, пиздуй трезветь.
- Да, пока. – Харуки зевнула, вставая с кровати, и направилась в сторону ванной комнаты, делать из себя красавицу. Совсем не удивившись тому, что она увидела в своем отражении, девушка скинула с себя остатки одежды, направляясь в душ. Ёми включила краны и села на дно ванной, позволяя воде окутать тело. Девушка сполоснула лицо теплой водой, выпрямляя ноги, и откинулась на эмалированную поверхность своей ванной. Спать уже не хотелось, у Харуки было ощущение, что она спала целую вечность.