***
Учиха Карин недовольно вытянула губы трубочкой, осматривая кабинет своего мужа. Слишком тяжелая атмосфера. Она поправила очки на переносице и встряхнула красными волосами, направляясь к рабочему столу Учиха. Мадара поднял голову, недовольно оглядывая свою супругу, которая поглаживала свой округлившийся живот.
- Что ты хотела? – Грубо спросил он, желая выставить последнюю из кабинета. Карин пропустила такой тон мимо ушей, вновь поправив волосы, едва доходящие до лопаток.
- Хочу съездить к родителям. Таджима-сама сказал, чтобы ты поехал со мной. – Мадара еще раз скептически взглянул на супругу, в который раз сравнив её с Ёми, и откинулся на спинку рабочего кресла.
- Возьми Изуну. Твой отец все равно нас не различает. – Отмахнулся он, жестом указывая на дверь.
- Но твой отец сказал… - Только попыталась возразить Карин, приподняв указательный палец, вынудив брюнета ударить по столу и прикрикнуть.
- Мне наплевать, что он сказал! – Красноволосая девушка приподняла плечи, пытаясь спрятаться. Она поджала нижнюю губу, делая шаги назад. – Или бери Изуну или езжай одна. Оставь. Меня. В покое. – Дверь в кабинет практически бесшумно закрылась, после чего послышались судорожные рыдания. Мадара устало провел ладонью по лицу, вновь взяв в руки мобильный телефон. После нескольких длинных гудков ему, наконец, ответили.
- Я слушаю. – Басисто проговорил Сенджу Хаширма, даже не посмотрев на входящий номер. Учиха чуть усмехнулся.
- Ну и куда тебя забросила работа? – По ту сторону раздался неловкий смех. – Надеюсь, что тебе стыдно.
- Мадара, здравствуй-здравствуй. Мы сейчас в Нью-Йорке. – Сенджу замолчал, словно выжидая.
- И? Это было поводом надраться и начать звонить мне? Кстати, так с кем ты там был?
- О, я был…с переводчицей и Тобирамой. Её зовут Ёми, прямо как нашу подругу, помнишь девочку, с которой в Конохе дружили? – Не растерялся Хаширама, не собираясь сдавать подругу, и сразу перешел в нападение. – Она ведь вообще пропала, даже не пробовала нас найти, да и мы тоже не искали. – Хаширама изобразил печаль, чтобы Мадара поверил ему.
- Ну да, что-то такое помню. – Увильнул от ответа, рассматривая свои ногти на руке. – Что-то такое помню. – Вновь повторил он, прощаясь с другом и завершая вызов. Он почувствовал некое облегчение, все же узнав, что это была не та Ёми, после чего усмехнулся. А ведь, действительно, что бы он предпринял, если бы это была его Харуки?
========== 19 ==========
Skin to skin
(Кожа к коже,)
Seeping in
(Мы становимся единым целым.)
Flickering our eyes go wide
(Наши глаза блестят и раскрываются шире.)
You giving me studded sight
(От твоего взгляда я покрываюсь мурашками).
Painting stars
(Мы рисуем звезды)
In our hearts
(В наших сердцах.)
Yeah, you know I’m down for you
(Да, ты знаешь, что я без ума от тебя,)
I want you to lick my wounds
(Я хочу, чтобы ты зализал мои раны.)
Тобирама задел ногой ворох опавших листьев, наблюдая за тем, как Ёми покупает яблоки в карамели. Она вернулась, протягивая одно из яблок мужчине, но он лишь помотал головой, вызвав у девушки недоумение.
- Я не ем сладкое. – Только и сказал он, но поймал на себе тяжелый взгляд подруги и устало выдохнул, принимая сладость. – Ёми, хотел спросить. Ты приехала по программе годовой стажировки за рубежом? – Харуки кивнула, чуть нахмурившись.
- Ну, да…
- Почему именно Америка? Ты могла поехать в Европу, любая страна, но ты решила приехать именно сюда…
- Я не решала, куда ехать. Меня поставили перед фактом, что я поеду в Америку.
- И ты не хотела вернуться? – Друзья пропустили нескольких человек, вышедших на пробежку. Ёми горько усмехнулась, вертя меж пальцев деревянную палочку от лакомства. Она заметила, что Тобирама даже не съел половину яблока.
- А сам как думаешь? Куда мне возвращаться? Я так и не купила квартиру в Токио, я не хочу доставлять неудобства брату, когда у него только-только наладились отношения с Таюей, к маме возвращаться уже до неприличия неудобно…
- Можешь пожить в моей квартире. Я все равно сейчас в основном ночую либо на работе, либо в доме на окраине, а жилплощадь простаивает. – Харуки посмотрела на друга с недоумением и задала вопрос, который мучал её весь вечер.
- Что я тебе такого сделала, что ты пытаешься затащить меня обратно в Японию? – Сенджу издал звук, который был чем-то средним между кашлем и смешком, что вызвало у Харуки сильный смех, вынуждая её прикрыть рот ладонью. Альбинос недовольно посмотрел на девушку, надкусывая яблоко в карамели. Пока он не ответил на её вопрос, девушка продолжила, выкинув в урну палочку и активно жестикулируя. – Просто… Я не понимаю, зачем тебе это? Да, я встречалась с Мадарой, да, я решила уехать, чтобы забыть его и сменить обстановку, да, у меня не все идет по плану, но почему ты уже как два дня намекаешь мне вернуться обратно? – Мужчина пожал плечами, выкидывая остатки яблока в урну, и отряхнул руки. – Я имею в виду, что ни один адекватный человек не предложит переехать в его квартиру, если не видел другого человека практически двадцать лет. – Буркнула она, опустив голову, и поправила широкий ворот серой кофты. Погода менялась с удивительной скоростью – вроде вчера еще было тепло, а сейчас люди кутались в теплые плащи, спасаясь от прохладного ветра.
- Хорошо. – Проговорил Тобирама, дойдя до скамейки и опускаясь на неё. Он похлопал рядом с собой, предлагая Харуки сесть рядом с ним. Когда девушка села рядом, фыркнув от холодного ветра, мужчина продолжил. – Если бы в этой истории не фигурировал Мадара, то я бы просто предложил сходить тебе на свидание, может быть у нас что-то и вышло или же ты бы отказала мне, и мы бы продолжили общение как настоящие друзья.
- Встречаясь, раз в двадцать лет? – Уточнила Ёми, на что Тобирама кивнул, вновь возвращаясь к своей мысли.
- Но в этой истории существует Учиха. С одним из его хобби ты уже знакома. Я про убийства всех людей, у которых мнение отличное от его личного мнения. – Уточнил он, смотря перед собой, не обращая внимания на изумленный взгляд подруги. – У Сенджу существует “правило неприкосновенности”.
- Впервые о таком слышу. – Серьезно произнесла Ёми, подняв голову вверх и удержавшись, чтобы не ткнуть Тобираму пальцем.
- Я не удивлен. Это правило дает защиту клана любому вошедшему в него.
- Можно по человечески? – Протянула Харуки, не понимая, к чему клонит друг.
- Мито, жена Хаширамы, преследовалась несколькими мужчинами, желавшими получить наследницу клана Узумаки в жены, но приняв предложение моего брата, она получила неприкосновенность и теперь любое насильственное действие против неё расценивается как оскорбление клану.
- Вот как. Но как это относится ко мне? Ты сам сказал – Мадара женат, значит мне никакие “насильственные действия” не грозят. – Рассуждала девушка логически, вызвав тем самым усмешку у Сенджу.
- За что Отелло убил Дездемону? – Только спросил он, повернув голову к девушке. От этого вопроса Ёми стала белее, чем обычно и мужчина не сдержал улыбку. Она показалась ему такой милой и испуганной в этот момент, что у Сенджу появилось невольное желание обнять девушку, от которого он воздержался.
- Ты же не хочешь сказать, что он меня из-за ревности… - Она поднесла ладони к своей шее, касаясь кожи, и высунула кончик языка, изображая удушье, отчего люди, гуляющие по парку, начали подозрительно на неё коситься. Она опустила руки и спокойно произнесла. – Это бред. Мы цивилизованные люди, бросил и бросил. – Она усмехнулась, поразившись, как спокойно теперь ей давалась эта фраза. Без истерик, слез и постоянного желания припасть к сигарете или бутылке. А ведь когда-то, Таюя угрожала приехать в Америку и надавать меланхоличной и спивающейся подруге по голове.
- Приезжай в Японию, заведи парня, после чего наблюдай за криминальной хроникой. – Спокойно произнёс Тобирама, замолкая. – Я готов поспорить на свою квартиру, что через месяц его случайно собьет катафалк. – Будничным тоном поведал он, потирая руки, которые успели чуть окоченеть от холодного осеннего ветра. Это заметила Харуки, поймав себя на мысли, что едва не пригласила его к себе, погреться. Но долгое отсутствие интимной близости совместно с воображением изобразило один из вариантов того, как они будут “греться”, поэтому девушка махнула головой, отгоняя смутившее её наваждение.