“Моя дорогая девочка. Я знаю, мне осталось недолго и ты получишь это письмо, когда меня уже не станет. Я горжусь тобой, моя дорогая. Не знаю, какая судьба тебе уготована, но я лишь надеюсь, что она отличается от моей. Не жалей о моей смерти – это так эгоистично. Мы приходим одни в этот мир, и мы должны уходить из него в таком же одиночестве. Я хочу, чтобы ты обрела себя. Я помню твой взгляд в аэропорту, когда ты улетала в Америку. Ты была потеряна, ты запуталась, и ты хотела что-то забыть. Я не могу тебя упрекать или винить, но я буду молиться о тебе. И попрошу Бога, чтобы он помог тебе. С любовью, твоя Мама “
***
Когда все выходили из храма, Харуки еще долго смотрела на закрытый гроб, не веря до конца в происходящее. Она знала, что эта боль от потери в скором времени притупиться, но чувствовать её сейчас было просто невыносимо. Хотелось, чтобы все эмоции вновь пропали. От терзающих мыслей её отвлекли тяжелые шаги, эхом отдающиеся. Она не желала оборачиваться – лишь подняла взгляд, чтобы посмотреть в отражение.
- Мне очень жаль. – Начал было басистый голос, но Ёми лишь дернула плечом, вновь погружаясь в свои мысли. Мадара встал рядом с девушкой, меланхолично рассматривая серый глянцевый гроб, в котором отражалось две фигуры в черных одеяниях. Девушка выдохнула, понимая, что не в состоянии ничего сказать этому человеку – у неё просто не осталось сил. Она почувствовала усталость. Хотелось вновь закрыться в своей комнате и спать. Проведя еще минуту в полном молчании, девушка открыла рот, облизнув пересохшие губы.
- Врешь. – Брюнет удовлетворенно прикрыл глаза, складывая ладони в карманы черных брюк.
- Вру. Я приехал увидеть тебя.
Ёми сделала шаг в сторону, желая увеличить расстояние между ней и мужчиной, но Мадара усмехнулся. За несколько лет, расстояние между ними и так стало непреодолимым. Она еще сильнее укуталась в свою черную кофту, стараясь согреться, но Мадара продолжал говорить.
- Ты помолвлена с Тобирамой? – Чуть грубее спросил он. Она молчала. Это было не то место, не то время, не тот чертов момент, чтобы задавать подобные вопросы. Харуки развернулась к выходу, не желая отвечать на эти вопросы. Уже на выходе, до неё донесся еще один, который причинил ей не меньше боли. – Ты, правда, была беременна от меня? – Харуки подняла взгляд к вечернему небу, на котором не было даже намека на неладную погоду, после чего резко выдохнула, едва не убегая из храма. Мадара опустил голову, теперь рассматривая носки своих глянцевых ботинок. – Это значит да…
***
Ёми неуверенно постучала в белоснежную дверь из дерева, опасаясь, что она стучит не в ту дверь, и сейчас потревожит другого человека. Но нет, на рецепции сказали именно этот номер, поэтому девушка еще раз постучала в дверь, после чего почесала свой лоб, уже сильно сомневаясь в своей затее. Он, скорее всего, спал или мылся. Харуки помотала головой, кладя руки в карман, располагавшийся на животе, черной толстовки, которую она одолжила у Таюи. Стоило сделать буквально пару шагов, как дверь бесшумно отворилась, и тихий уставший голос позвал её.
- Ёми, что случилось? – Тобирама наспех закрепил полотенце и попробовал зачесать влажные волосы назад ладонью, но те непослушно вернулись на свое место, мелкие капли с которых попадали на его торс и плечи. Девушка ошеломленно смотрела на мужчину, словно забыв, зачем пришла. Сенджу внимательно посмотрел на неё, после чего перевел взгляд на свое тело и по-доброму усмехнулся. – Я все понимаю, но мне холодно. – Этой фразы хватило, чтобы пробудить девушку от наваждения и заставить покраснеть. – Заходи, не стоит стоять в дверях. А то еще Хаширама прибежит. – Пробормотал он, пуская подругу в свой номер. Ёми смущенно оглядывалась по сторонам, стараясь не поворачивать голову в сторону открытой ванной, в которой Тобирама сушился и приводил себя в порядок. – Так, о чем ты хотела поговорить в двенадцатом часу ночи? – Донесся голос из ванной, когда Харуки села на кровать, не найдя в комнате ничего иного, куда бы можно было сесть.
- Я заказала билеты, и завтра вечером улетаю в Америку. – Тихо говорила она, опустив голову. – Хочу подать заявление о переводе и недели через три вернусь в Токио. – Ёми была поклясться, что в тишине, которая наступила после её слов, она отчетливо услышала, как Тобирама едва не подавился своей зубной нитью. Он робко кашлянул, улыбнувшись, зная, что девушка не заметит этой улыбки.
- Могу дать ключи от квартиры. Если не решишь с жильем. – Спокойно проговорил он, выходя из ванной, наблюдая за тем, как Ёми кивает. Он поправил махровый халат белого цвета с эмблемой отеля, садясь рядом. – Еще что-то?
- Мадара приехал. – Как-то без эмоций сказала она, кладя голову на покатое плечо мужчины. Он, приобнял девушку, наматывая на свой палец одну из прядей девушки. – После панихиды, когда тебя отвлек звонок. – Тобирама нервно прикрыл глаза, глубоко выдыхая. Этот кретин еще и момента ждал, пока Сенджу отвлечется.
- Хаширама ляпнул про нас, про твою маму и, видимо, он действительно приехал. Не злись на моего брата. Он эмоциональный и действительно расстроился, так, что не соображал. – Харуки еще сильнее прижалась к мужчине, обнимая его за торс. – Он тебе ничего не говорил?
- Важного ничего не было. Я даже на него не смотрела. – Тихо произнесла девушка, подсознательно понимая, что Тобираме можно рассказать. Он не станет злиться, он постарается понять её. – Я практически убежала из храма.
- Ты его боишься? – Он крепче сжал плечо девушки, смотря ровно перед собой. То, что она пришла к нему, уже говорило о многом, и это доверие было важным.
- Я не хотела его видеть. Я не хочу его видеть и сейчас. Не для этого я три года старалась его забыть, чтобы он имел наглости прийти и заявить о себе. У него уже есть жена, вот с ней пусть и будет. – Пробурчала она, отчего флегматичный до этого мужчина, тихо засмеялся, поглаживая подругу по спине. Она поднялась, заглядывая Сенджу в глаза. Взгляд красных глаз замер на её лице, отчего к щекам вновь начала приливать кровь. Мужчина не смог удержаться, проводя пальцами по скулам девушки. Она была теплой, она не отстранялась, она смотрела на него взглядом, полным доверия. – Можно остаться с тобой? – Она покраснела еще сильнее. – В смысле, на ночь. – Он кивнул, приближаясь к лицу девушки.
- Ёми, ты только не принимай это на свой счет… - Начал мужчина, все еще находясь вблизи. – Но после такой темы, как Учиха, у меня не встанет. – Ёми закрыла глаза, не в силах сдержать улыбку, которая быстро переросла в смех. Девушка упала на кровать, заливисто хохоча, отчего Хаширама, что находился в соседнем номере, прижавшийся к стене, недоумевал, что там происходит. Тобирама смотрел на то, как девушка смеется, стирая бледной ладонью слезы. Он устало усмехнулся, вновь растрепав волосы. – Харуки, иди в душ. – Наконец сказал он, когда Ёми упала с кровати, все еще посмеиваясь. Она кивнула, вставая, и направилась в ванную комнату. – Там есть чистый комплект и еще один халат. – Сказал он, вставая и проверяя мобильный телефон, который уже успел атаковать его брат. Почитав сообщения, он усмехнулся, написав, что все хорошо и положил мобильное устройство обратно, направляясь к окну.
Спустя полчаса Ёми вышла из ванной, кутаясь в нежно-розовый махровый халат. Тобирама уже снял свой и сидел на кровати в белье, перебирая бумаги. Он бы с радостью оставил на потом всю работу, но она копилась как снежный шар и если он не просмотрит один раз, он потеряет эти документы под стопками других. И получаса ему почти хватило, чтобы посмотреть документацию. Харуки задернула шторы и сняла с себя халат, оставаясь лишь в нижнем белье. Она не хотела отвлекать Сенджу, но не смогла удержаться, поэтому села на кровать, позади мужчины. Она чувствовала, как под её пальцами напряглись мышцы под кожей мужчины. Она водила руками по его спине, переходя на бока и торс. Тобирама чувствовал, что читает одну строчку уже десятый раз.
- Милая, - выдохнул он, выпрямляясь, когда почувствовал, что девичьи пальчики стали опускаться ниже. Он не заметил, как покраснела Ёми от такого обращения. – Что ты творишь? – Шептал он, отодвигая документацию.
- А на что похоже? – Так же прошептала она, продолжая гладить мужчину. Харуки коснулась губами алебастровой шеи и довольно улыбнулась, когда на его теле появились мурашки.